…Движется крошечный панцирь, оскорбительно выставленный напоказ…

Орел беззвучно сложил крылья и стрелой ринулся к земле, весь мир закружился вокруг крошечного силуэта, который стал теперь центром внимания птицы.

Ближе, ближе…

…Когти выпущены…

…Схватить…

…И вверх…

Брута открыл глаза.

Спину раздирала мучительная боль, но он уже научился отключать свои чувства.

Сейчас он лежал распластавшись на какой-то поверхности. Руки и ноги его что-то держало, очевидно кандалы. А вверху — голубое небо. Сбоку — величественный фасад храма.

Чуть повернув голову в другую сторону, он увидел безмолвную толпу. И коричневый металл железной черепахи. В нос ударил запах дыма.

Кто-то поправил кандалы на его руке. Брута поднял глаза на инквизитора. Что-то следует сказать… Ах, да.

— Черепаха Движется? — пробормотал он.

— Только не эта, мой друг, — вздохнул инквизитор.

Мир под Омом закружился. Орел стремительно набирал высоту, необходимую для того, чтобы наверняка расколоть черепаший панцирь, а разум Великого Бога оцепенел от экзистенциального ужаса — подобный ужас испытывает всякая черепаха, из-под лапок у которой вдруг взяли и выдернули землю. Ясными оставались только мысли Бруты, паренек стоял на пороге смерти…

«Я лежу на спине, становится все жарче, и я умру…»

Осторожно, осторожно. Сосредоточься, сосредоточься. Он выпустит тебя в любое мгновение…