– Не стоит, Лин. Это было давно, и я уверена, один-единственный раз. Потом ему было так стыдно, что пришлось простить.

Линден смурно покосился на нее.

– И все у вас стало, как прежде?

Танфия помолчала.

– Нет, – пробормотала она наконец. – Не как прежде. Я его люблю, но забыть не получается.

– Так понимаешь? Что бы Имми чувствовала, если бы я тут развлекался с кем-то еще? Я не могу. Я за нее боюсь. С каждый днем мне все страшней, что она могла и погибнуть.

– Перестань. – Танфия обняла его за плечи и встряхнула. – Ой! Знаешь, ты меня здорово ушиб.

– Прости, – повторил он.

– Твои эти… видения не повторялись?

– Нет, но… Это как форточка в голове – боюсь, что туда всякое назалетает.

– Не бойся, Лин. – Его слова тревожили девушку.

– Вот и Лийет мне так говорит. – Линден пятерней пригладил волосы и глянул на Танфию прямо, ясными карими глазами. – Тебе не кажется, что мы знаем шаэлаир не лучше, чем в первый день? У них такой вид, будто знают что-то, да молчат.

Танфия вздохнула.

– Ты прав. Забавно – я с Силь весело болтаю, но что у нее за душой – не скажу. И Эльрилл на меня стал косо поглядывать, а с чего – не говорит.

– Давно мы здесь?

– Дай подумать… Пришли мы сразу после Помрака. А сейчас полпути между Брейидиным днем и Эстреем… Недель шестнадцать примерно.

– Боги. Начнется когда-нибудь оттепель, или нет?

Этот вопрос Линден задавал ежедневно, если только на него не нападала молчаливая хандра.

– Пошли, – решила Танфия. – Накинем плащи прямо на рубахи, оденем башмаки и пойдем к выходу посмотрим.

Линден немного просветлел. Оба его спутника находили тяжелым трудом поддерживать его надежды, и Руфрид скорей терял терпение. Вместе с Линденом Танфия прошла залами и переходами из блистающего хрусталя, под взглядами редких прохожих-шаэлаир и их стройных белых кошек.