Танфия вылетела в комнату стрелой, и очутилась в кромешной тьме. Наощупь она добралась до кушетки, собираясь посидеть и успокоиться. Но протянутая ее рука натолкнулась не на тканую обивку, а на мягкую плоть.

Девушка шарахнулась, вскрикнув. Затеплился огонек, осветив лицо Сафаендера – тот нагнулся над столом, зажигая светильник.

– Простите, – выдавила девушка. Сердце ее колотилось. – Не знала, что вы тут. До смерти перетрусила.. Вы простите, если я напугала…

– Ничуть. Я слышал, как ты бредешь в темноте. – Он расслабленно откинулся на спинку, оглядывая девушку цепким взглядом. Его лицо лучилось умом и опытом, озаряя комнату внутренним светом.

– Ой… – Ей опять стало ужасно неловко. – Не спится.

– Мне тоже. Последние месяцы я мучаюсь бессонницей. Садись, Танфия. Выпей со мной.

Девушка опустилась на кушетку и взяла протянутый бокал. Вино в зеленоватом стекле было белое, терпкое, с яблочным привкусом, и пришлось очень кстати. Танфии все не верилось, что она здесь, сидит рядом со своим героем.

Сафаендер отпил вина и состроил гримасу.

– Дрянь редкая, – заметил он, – но другого нет.

– Ничего, – прошептала Танфия.

– Ты плохо выглядишь, – мягко проговорил он. – Очень бледна, и очень взволнована.

– Все в порядке. Я… я повздорила с Руфридом.

– Он твой любовник, как я понимаю.

– Нет… уже.

– А. Помириться не получится?

Ее поразило, что поэта интересуют такие мелочи.

– Не в этот раз. Не знаю, хочу ли я этого. Тут не просто ссора.

– А что же?

Горло ее перехватило. Танфия повертела в пальцах ножку бокала.

– Сегодня я убила человека.