Они пронеслись через лагерь, словно дикий ветер; ничто не могло устоять против этой атаки. Длинные кавалерийские копья протыкали бегущих саранахов, которые никогда не сталкивались ни с чем, похожим на атакующую кавалерию, пронзая им сердца, почки и легкие. А затем в толпу бегущих врубились Краснорукие, описывая большие дуги взмахами сабель, отсекающих головы с той же легкостью, что и руки. Проскакав через лагерь, уланы развернулись кругом и атаковали вновь. Строй их сделался менее ровным, а их цели теперь бросались наземь и поднимались только для того, чтобы нацелить удар мечом в брюхо лошади, но следом за уланами неслись спешившиеся теперь Краснорукие, настигали и убивали саранахов. Ни на востоке, ни на западе спасения не было, и поэтому саранахи, у которых осталась хоть капля сообразительности, бежали на север и на юг, прямо на поджидающие их стрелы лучников клана Лошади.

А затем битва закончилась, так же быстро, как и началась. Уланы проехали лагерь насквозь, высматривая, нет ли где еще врагов; Краснорукие проверили всех раненых, дабы спасти тех четтов, каких только смогут, и убить всех остальных, а верховые лучники постепенно сомкнули кольцо. В конце сражения Эйнон с Маконом оказались в центре лагеря, испытывая такое ощущение, словно в этом бою должно было быть что-то еще, что-то большее – больше резни и крови, больше отплаты за все смерти и уничтожение, причиненные саранахами их народу. Некоторые из воинов плакали оттого, что сами не нашли ни одного врага, которого смогли бы убить.

Все это время Эйнон казался отстраненным от происходящего и чувствовал себя обманутым. Его жгучая ненависть пряталась под ужасающим спокойствием и оставалась неутоленной. Она настолько переполняла его, что он думал, будто вот-вот лопнет.

– Вот, – сказал вдруг Макон, переворачивая ногой один из вражеских трупов.

– Что ты нашел? – невыразительно спросил Эйнон.

– Это не саранах.

Эйнон наклонился над телом.

– Я знаю эту одежду. Видел ее мальчишкой в Суаке Странников. Это аманит.

– Богатая одежда, – отметил Макон, обшаривая ее. – Кое-какие драгоценности. Четтская сабля. Он снял что-то с пояса и поднял, показывая Эйнону. – И вот этот маленький красавчик.

Эйнон взял кинжал, вынул его из ножен и коснулся языком клинка.

– Это был знатный человек или кто-то, связанный со знатной семьей. Сталь эта хорошая, не кованная. Радужная сталь. Инкрустированная золотом рукоять.

Макон хмыкнул.

– Теперь мы знаем, кто финансировал военный отряд такого масштаба.

Эйнон вдруг почувствовал, как мускулы его расслабились. Вот и отлично. Будут и еще.