– Теперь вы муж и жена.

Положил им руки на затылки и прижал к своей груди.

– Поздравляю, – сказал и поцеловал обоих в щеки.

Хоть что-то хорошее в этом мире я сделал. Обряд вот новый завел.

Место, которое описал мне Саугрим, нашлось быстро. Мрачноватый распадок с большим белым камнем на одном из увалов.

– Подождите здесь. Я поеду один.

Выдал я ценное указание спутникам и тронул коня. Вообще-то я горец, но признаюсь честно, такого мрачного ущелья видеть мне не приходилось. Тяжелые склизкие стены без единого пятнышка зелени, казалось, физически давили на плечи. И вяло струящийся под ногами коня мутный ручеек. Была в этом какая-то неправильность. Вы знаете, в горах не бывает мутных ручейков. Никогда. Ни когда они плавно бегут по песчаному руслу, ни когда скачут по камушкам. Разве что после дождя. Только вот после дождя по ручейкам в горах ездить сугубо не рекомендуется. Смоет. Очень буйными они тогда становятся. Ручейки эти. Неласковыми. Лютыми. Но дождей не было. Давно уже.

Коня я не торопил. И так ему, бедолаге, осторожно идти приходилось, выискивая, куда поставить ногу среди опять же неправильных, не окатанных водой камней. Мерзенькое, в общем, местечко такое. Действительно, отнорок.

Наконец добрался до самого начала распадка. Ну так. Четыре раза ударить по красному квадратному камню. Шесть раз по черному шарообразному. Один раз приподнять белый валун. Как хорошо, что я такой физически развитый мужчина. Не всякий эту бандуру и с места сдвинет. Ага, и вот посреди ручья зеленая пирамидка. Ее надо повернуть два раза.

Нет, ну это чересчур. Пока я дважды поворачивал эту пирамидку, все мои мышцы распухли, как у Шварценеггера. Все жилы трещали, глаза чуть на лоб не вылезли. Теперь оставалось ждать. Здесь даже присесть было негде. Мокро, сыро, мерзко. Вообще-то умно. По своему желанию в эту вонючую дыру никто не попрется. Только вот интересно, если, предположим, рудокоп ранен, как он все эти тяжести приподнять и покрутить сможет. Или у них тут целый код разработан. На все, так сказать, случаи жизни.

– Зачем ты звал нас, человек? – прервал мои размышления весьма немелодичный рев.

Я обернулся, укладывая руки на пряжку пояса. В противоположной стене появилась прямоугольная дыра весьма солидных размеров. Где-то два на шесть. И в ней стояли, почти загораживая проход, четверо рудокопов. С головы до ног закованных в черную броню. С выбивающимися из-под глухих шлемов длинными, заплетенными в косицы, усами. Оружия в их руках не было. Но те предметы, которые украшали их толстые, длинные верхние конечности, все эти кирки, ломы и молоты, вполне могли быть в качестве оного использованы. Я уже не говорю о богатом инструментарии, что украшал их широкие, кованые же пояса. Мрачного вида секиры, кистени и моргенштеры. И глаза хозяев из-за забрал поблескивали отнюдь не гостеприимно.