Щуквол замолчал, глаза у него безвольно закрылись, и он заснул. Он сделал все, что нужно, и теперь мог позволить себе отдохнуть.

Глава сорок третья

Глава сорок третья

– Дорогая моя, – сказал Рощезвон, – не следует заставлять твоего нареченного ждать столь долго, даже если учитывать, что он всего лишь Глава Школы Горменгаста. Почему, скажи мне на милость, ты всегда так сильно опаздываешь? Боже мой, Ирма, ведь я уже не юнец, который находит романтику в том, чтобы стоять под дождем и мокнуть в ожидании своей возлюбленной! Погода такая гнусная! Сжалься и скажи мне, где ты была!

– Мне очень не хочется отвечать, когда со мной разговаривают таким тоном! Это унизительно! Тебе наплевать на то, что я не равнодушна к своей внешности. Когда я отправляюсь на свидание с тобой, я хочу выглядеть красивой, а это отнимает много времени! Но тебе все равно! От твоей черствости у меня разрывается сердце!

– Я жалуюсь вовсе не по пустякам! Я поясняю тебе, что я уже далеко не молод и плохая погода действует на меня отвратительно! Кстати, это место для свидания выбрала ты сама! И более неудачного места не сыскать! Вокруг нет ни одного кустика, ни единой арочки, под которыми можно было бы спрятаться! Не избежать мне приступа ревматизма! Ноги у меня совершенно промокли! И все почему? Потому что моя суженая, Ирма Хламслив, благородная дама, исключительная во всех – кроме одного – отношениях (кстати, почему-то эти достоинства направлены куда угодно, только не на меня), – проводит целые дни, выщипывая свои брови, расчесывая стога своих длинных серых волос и предается другим подобным же занятиям и не может толком организовать свой день! Может быть, она, моя нареченная, уже становится равнодушной к своему жениху? Дорогая моя Ирма, я надеюсь, что я не прав!

– Не прав, не прав! – воскликнула Ирма. – Не прав, мой дорогой! Только мое страстное желание прибыть к тебе в таком виде, чтобы ты считал свою невесту достойной тебя, заставляет меня проводить столько времени за туалетом! О мой несравненный, ты должен простить меня! Ты должен простить меня!

Рощезвон величественным жестом запахнул складки своей мантии. Пока Ирма говорила, он смотрел в мрачное небо, но когда она смолкла, он повернул к ней свою благородную голову. Дождь дымкой укутывал все вокруг. Ближайшее дерево, находившееся в сотне метров от места свидания, казалось размытым пятном.

– Ты просишь меня простить тебя, – произнес Рощезвон важно. Он сделал паузу, закрыл глаза и продолжил: – И я прощаю тебя! Я тебя прощаю! Но прошу тебя, Ирма, помнить, что в жене я особо ценю пунктуальность. Почему бы тебе теперь, пока мы еще не стали мужем и женой, не попрактиковаться, чтобы потом у меня не было причин жаловаться? А сейчас давай забудем о нашей небольшой размолвке, хорошо?