И замерла, как будто вдруг окаменела.
Потом выгнулась, схватилась рукой за горло и с ненавистью посмотрела на отца.
– Что… что ты сделал? – прохрипела она. – Мое горло… Ты что-то сделал!
Граф провел ладонью по лбу и сжал пальцами переносицу.
– Лакки…
–
Коротко вскрикнул один из обычных вампиров. Агнесса не могла вспомнить его имя – то ли Фенрир, то ли Клятый, но она помнила, что он предпочитал, чтобы его называли Джеральдом. Он опустился на колени, схватившись руками за горло. Остальные вампиры тоже выглядели не слишком-то весело. Некоторые из них уже стояли на коленях и стонали – к немалому удивлению горожан.
– Я чувствую себя… нехорошо, – сказала, слегка покачиваясь, графиня. – Я же говорила, не надо было пить это вино…
Граф повернулся и уставился на Агнессу. Она невольно сделала шаг назад.
– Это ты, да?
– Конечно, она! – простонала Лакримоза. – Ты же знаешь, старуха куда-то запрятала свою сущность, а она знала, что Влад запал на эту толстуху!
«Ее ведь здесь нет, верно?» – спросила Пердита. «А как ты сама считаешь?» – подумала Агнесса, отступая еще на шаг. «Не знаю, здесь она или нет, но сейчас это я думаю или кто?» – «Послушай, она спряталась в священнослужителе, нам обеим это известно». – «Это только твоя гипотеза. Ты просто решила, что это будет умный ход, поскольку все решат, что она спряталась в девочке».
– А почему бы тебе не забраться обратно в свой гроб и не сгнить там, мерзкий, вонючий опарыш! – гаркнула Агнесса. Фраза получилась не слишком удачной, но импровизированные оскорбления редко бывают складными.
Лакримоза бросилась на нее, но с ней явно было что-то не так. Вместо того чтобы скользить по воздуху подобно бархатной погибели, она ковыляла, словно птица с перебитым крылом. Подгоняемая яростью, Лакримоза все-таки добралась до Агнессы, оставалось сделать последний прыжок…
Агнесса нанесла удар, вложив в него всю свою силу, и почувствовала, что Пердита тоже приняла в этом участие. Она даже не надеялась на успех. Вампирша была настолько ловкой, что могла три раза обежать вокруг Агнессы, пока та замахивалась… Но почему-то удар угодил прямо в цель.
Под изумленными взорами всех жителей Воронау Лакримоза попятилась. На губах ее проступила кровь.
Городской голова нахмурился.
Сжав кулаки, Агнесса встала в боевую стойку.
– Я не знаю, куда исчезла матушка Ветровоск, – сказала она. – Может, она здесь, внутри меня. – Внезапно на нее снизошло некое безумное озарение, и она гаркнула резким матушкиным голосом: – И если вы еще раз посмеете хоть пальцем меня тронуть, я откушу вам руки по самый локоть!