Стук в стенку шкафа вывел Элистэ из состояния дремоты. Она вздрогнула и села в постели. Спавшая рядом Аврелия, напротив, натянула на голову одеяло и скорчилась, как испуганный заяц. Кэрт проснулась и встала с пола. Но Цераленн, которая поднялась ни свет ни заря и была полностью одета – или она еще не ложилась? – поспешила к дверце, отперла засов, раздвинула стенку шкафа и впустила взволнованного Брева Кенубля. Ликование, с каким мальчик выпалил свою новость, не оставило у Цераленн и тени сомнения. Она не дрогнув тут же отсчитала и вручила ему сто рекко банкнотами; при виде такой кучи денег глаза у парнишки стали круглыми. Он исчез, не успела Элистэ и рта раскрыть.

– А где доказательства? – запоздало возразила она. – Мадам, как вы могли отдать деньги, не убедившись, что нас не обманывают?

– Я не желаю из-за них пререкаться, – отрезала Цераленн, неизменно относившаяся к деньгам расчетливо и в то же время пренебрежительно.

Элистэ хотела пожать плечами, но удержалась, встала и с грехом пополам оделась, ибо Кэрт прислуживала Аврелии. Не успели девушки облачиться в платья, как Брев принес записку.

– Несомненно, почерк Мерея. – Цераленн распечатала маленький белый конверт и принялась не спеша читать, а девушки, сбившись в кучку, заглядывали ей через плечо.

– Обрати внимание, внучка, – твои страхи оказались пустыми. Как я и предполагала, с кавалером все в порядке. Он предлагает встретиться нынче в полночь у Южной Арки за Набережным рынком, откуда он проведет нас к подземному ходу. Выбравшись из Шеррина, мы доедем дилижансом до Аренна, откуда отплывем в Стрелл. По всей видимости, конец нашим бедам близок.

Неужели?! Элистэ не могла в это поверить. Ей хотелось перечитывать записку снова и снова, подержать в руках, чтобы убедиться – это не сон. Кэрт тоже не очень-то верила, зачарованно уставясь в послание, которого по безграмотности не могла прочитать. Одна лишь Аврелия воспринимала все как должное. Она отошла в сторонку, прошептала что-то на ухо юному Бреву, и тот, кивнув в знак согласия, вскоре удалился, но Элистэ этого даже не заметила. Бегство! Она упивалась мыслью о близкой свободе, и только через четверть часа опьянение уступило место трезвым расчетам. Им нужно приготовиться в путь, собрать вещи, попрощаться с теми, кто оказал им столь щедрое гостеприимство, и…

И, собственно, все. Впереди зиял пустой и томительно долгий день – длинная вереница часов между ранним утром и полночью. Казалось, им никогда не будет конца, и этим радостный день не отличался от всех предыдущих.