— Что говорит закон?

— Согласно закону Высокий Совет должен временно приостановить действующее право опекунства, принадлежащее герцогу Квэ-Эро до полного рассмотрения жалобы графа Тейвора.

Наместница приподняла бровь:

— Очень жаль, герцог, но ваше право опекунства временно приостанавливается. На время рассмотрения дела Леар Аэллин снова попадает под опеку Короны, так как вы не можете передать право опекунства по своему усмотрению во время процесса.

Энрисса выжидающее посмотрела на Квейга, высматривая на его лице признаки возмущения — если она все правильно рассчитала, герцог обязательно сорвется. Но Квейг пока сохранял внешнюю невозмутимость, скорее, оцепенев от возмущения, чем проявляя чудеса выдержки. Энриссу это не устраивало — он должен был скомпрометировать себя при свидетелях, чтобы потом никто не усомнился в справедливости решения наместницы. Она добавила дров в печь:

— В связи с этим решением, герцог, я бы попросила вас предоставить Леара Аэллин под установленную опеку Короны. Уверена, что вы не станете сознательно нарушать закон.

— Ваше величество! — Наконец-то в голосе прорвалось возмущение.

— Полно, герцог. Вы перехватили мальчика по дороге в Сурем, вопреки моим распоряжениям. Я не знаю, где вы прячете племянника, да и не хотела знать — не было никаких сомнений, что Высокий Совет вернет вам опеку, но сейчас ситуация изменилась. Надеюсь, вы не опуститесь до прямой лжи перед Советом и наместницей!

Энрисса захлопнула дверцу мышеловки — Квейгу оставалось либо признаться, что маленький герцог в Инхоре, и подставить под удар Ланлосса, или солгать ей в лицо, на что он тоже не пойдет, особенно после ее слов. Все, что остается — открыто отказаться повиноваться. А за это уже можно арестовать. Не здесь, конечно, не в зале совета, а после, вечером, к примеру, когда все уляжется. Из дворца его все равно не выпустят, Энрисса заранее отдала все необходимые приказы. И Квейг не разочаровал ее:

— Да, я решил, что мальчику незачем ехать в Сурем. Я, так же, как и вы, не сомневался, что Высокий Совет вернет мне опеку, так зачем же заставлять пятилетнего ребенка лишний раз тащиться в такую даль по зимним дорогам?

— Затем, что такова моя воля, герцог! Боюсь, что граф Тейвор прав — вы непозволительно свободно трактуете законы! Полгода назад вы решили, что лучше знаете, как поступить с кораблями, принадлежащими империи, сегодня вы решаете, что лучше для ребенка, находящегося под опекой Короны, что будет завтра? Вы сочтете, что лучше меня и Высокого Совета знаете, в чем состоит благо империи? Вам известно, как именно закон называет подобные благие устремления?