— Да не сейчас молчать, а тогда! Сейчас-то чего? Ты уже все сказал, что мог!

Герцог виновато опустил голову — выйдя из душного зала, он и сам понял, что повел себя как мальчишка. Последний раз такое с ним было в десять лет, когда старшая сестра, раздразнив, заставила его побежать за ней следом, и весьма удачно растянулась на каменных плитах как раз под ноги отцу, разбив нос в кровь. Виноватым, разумеется, оказался Квейг, никто и слушать не стал, что она «первая начала». Вот и сейчас бесполезно объяснять, что наместница «первая начала» — надо было держать себя в руках. А теперь… поркой дело не ограничится.

— Мне нужно уехать из Сурема.

— Наместница приказала ждать!

— Она арестует меня этим же вечером.

— И вполне заслуженно!

— И опеки мне не видать. Возвращаемся к тому, с чего начали. Я не могу оставить Леара в Суреме.

— Еще вчера ты мог оставить его в Инхоре.

Квейг вздохнул — не начинать же разговор сначала. Да, мог. Но не согласился, слишком уж противным оказалось ощущение, что заперли в клетку и любезно подгоняют к единственному узкому выходу. А выход ведет в другую клетку, побольше. И так до бесконечности, стоит лишь уступить один раз. На какой-то миг он забыл, что важнее всего безопасность Леара, а почувствовал себя дуэлянтом, прибывшим на место дуэли, когда секундант в последний раз предлагает сторонам примириться. А признаваться, что уперся рогом из гордыни — стыдно.

— Вчера — было вчера. А сегодня я не могу терять время. Она ведь первым делом примется за Ивенну.

— Если ты сейчас уедешь — это открытый мятеж.

— Мне больше ничего не остается, теперь, мой генерал. Я или трусливый лжец, или мятежник. Мальчик пока что в безопасности — наместница ведь «не знает» где он, значит, и увезти не может. Если все уладится — то я заберу Леара в Квэ-Эро, а если нет — то так или иначе он окажется в Суреме.

— Тебе что, кроме мальчишки нечего терять? Квейг, что с тобой происходит? Ты ведь до сих пор не знаешь, кто убил Иннуона!

— Боюсь, что теперь знаю.

— Квейг, наместница, даже теперь, не хочет войны. Я ведь говорил с ней. Она все понимает, твои подозрения обоснованы — но когда нет доказательств ни вины, ни невиновности, не лучше ли для всех исходить из второго?

— Я не могу! Не могу! — Со стоном выкрикнул Квейг, — Все, что она делает — признание вины! Зачем ей мальчик?

— Да хоть чтобы обменять на книгу!

— Да я отдал бы ей эту книгу хоть сегодня! Но она боится! Она никому не верит! Страх толкает ее на подлость, страх толкнул и на убийство.

— А мальчишка, укравший яблоко на рынке, вчера в подворотне зарезал троих подгулявших матросов. Не путай причину со следствием. И бандит, и вор заботились о своем пропитании, но убийца из них только один. Останься во дворце, Квейг. Не торопись. И потом — тебя приказали не выпускать. Не станешь же ты пробиваться с боем.