– Это назгулы! Посланцы Черного Властелина! – снова закричал Гэндальф, и голос у него срывался. – Они отнимут у тебя Кольцо сразу же, как только ты освободишь его! Курунир, я призываю тебя твоим истинным именем. Опомнись, пока не поздно!

– Отнимут? Что за вздор? Да они станут подвластны мне также, как все остальные, и ты в том числе! И не смей называть мое истинное имя. Оно не подвластно тебе!

Саруман в который уже раз отмахнулся от Гэндальфа, он нагнулся над Камнем и поднял над ним свой посох. Громом прогремел в подземелье его голос:

– Брелельмо, дьелельво, краставра! – продекламировал он каркающим вороньим голосом, и вокруг сразу повеяло трупным смрадом. – Атнаоесал, аднилутнил мра!

На последнем его слове раздался громкий треск и звон, и Саруман в растерянности остановился, потому что не смог читать дальше. Зеркальный пол под ним вдруг покрылся многочисленными трещинами, такими частыми, как нити паутины, что всякое изображение исчезло.

– Это ты сделал? – взвыл Саруман и обернулся к Гэндальфу.

В последний момент Гэндальф догадался сделать это. Собрав все силы и прочитав заклинание, разбивающее волшебные зеркала, он словно копье бросил свой посох в пол. Туда где треугольником лежали Нарья, Вилья и Нэнья. Посох воткнулся в зеркало, уйдя в него концом на целый фут, эльфийские кольца вспыхнули вокруг него светлыми звездами, и от жезла стремительно побежали в разные стороны миллионы трещин. Добрались они и до Сарумана, скрыли его изображение, а потом поглотили и отражение Камня Магов вместе с Черным Заклинанием.

Гэндальф упал рядом со своим посохом, схватился за него одной рукой, притянул его к себе, вынув из пола, другая рука его сгребла Нэнью, Нарью и Вилью, и совершенно обессиленный он замер. Глаза у него закрылись.

В десяти шагах от него метался от бешенства и полного бессилия Саруман Белый. Он рвал на себе волосы и одежды, колотил по полу жезлом, пытаясь вернуть ему прежнюю зеркальную гладь. Но все было тщетно. Нельзя разбитое зеркало вновь сделать гладким. Наконец, забыв про гордость и надменность, он упал на колени и заглянул под Камень Магов. И тут из его глотки опять вырвался рев. В этот раз это был рев отчаяния, потому что взгляд его поймал лишь последние тающие и сливающиеся с серостью камня, руны. Черное Заклинание исчезло. И Саруман Белый не успел овладеть Кольцом Всевластья. Он стоял перед Камнем Магов на коленях, и ничего не мог сделать.

Трещины побежали теперь уже по граням каменной пирамиды, затем от нее стали отваливаться куски, посыпался песок, и вот уже весь камень распался на куски, которые рассыпались в прах.