— Эгей? Эгегей? Я знаю, что мой рот открывается и закрывается, — замахал руками Хорошагора. — Но хоть какие-нибудь звуки из него вылетают?

— Это журнал о кошках! — возвестила Сахарисса. — Люди обожают кошек. Картинки кошек. Рассказы о кошках. Я много думала об этом. Его можно назвать как-нибудь красиво… «Тотальная кошка»!

— И продолжить — «Тотальная женщина», «Тотальный мужчина», «Тотальное вязание», «Тотальная выпечка»…

— Лично я собиралась назвать журнал «Домашний караван», — сказала Сахарисса, — но в твоей идее тоже кое-что есть. Да… неплохо. И вот еще что: в городе так много кошек. Мы могли бы издавать журнал и для них тоже. Интересно, кстати, что в этом сезоне модно у гномов?

— Кольчуги и кожа! — рявкнул совершенно ошеломленный Хорошагора. — О чем вы вообще говорите? У нас всегда в моде кольчуги и кожа!

Сахарисса не обращала на него внимания. Хорошагора понял, что эти двое сейчас находятся совсем в ином мире, не имеющем ничего общего с реальным.

— Впрочем, все это кажется мне бессмысленной тратой, — сказал Вильям. — Слов, я имею в виду.

— Ну и что? Слов на свете много. — Сахарисса ласково потрепала его по щеке. — Неужели ты пишешь слова, которые будут жить вечно? Все совсем не так. Все эти новостные листки… всё это слова-однодневки. В лучшем случае эти слова живут неделю.

— А потом их выбрасывают, — кивнул Вильям.

— Хотя, возможно, некоторые остаются. В головах людей.

— Слова — да, но не новостные листки, — возразил Вильям. — Они заканчивают куда печальнее.

— А ты чего ожидал? Это же не книга… Новостной листок — это слова, которые приходят и уходят. Выше нос!

— Конечно. Но есть одна проблема, — сказал Вильям.

— Да?

— У нас нет денег на новую отпечатную машину. Наш сарай сгорел. Мы разорены. Все кончено. Ты это понимаешь?

Сахарисса потупила взор.

— Понимаю. Просто надеялась, что ты… думаешь иначе.

— А ведь мы были так близки, так близки к успеху. — Вильям достал свой блокнот. — Такая история! Нам хватило бы ее, чтобы поправить дела. А теперь остается только отдать ее Ваймсу…