Ваймс вздохнул и повесил трубку обратно на крючок. Потом вышел из-за стола и открыл дверь.

— Фред, пришли кого-нибудь отконвоировать господина де Словва в камеру! — заорал он. — Пока назовем это предварительным заключением с целью защиты ценного свидетеля, — добавил он, повернувшись к Вильяму.

— Защиты меня от кого?

— Ну, например, я чувствую непреодолимое желание врезать тебе по уху, — ответил Ваймс. — И очень подозреваю, что не один такой. Однако не все могут похвастать моим самообладанием.

В камере было тихо и спокойно. Койка оказалась удобной. Стены были испещрены надписями, и некоторое время Вильям потратил на исправление орфографических ошибок.

Потом дверь открылась. Констебль с каменным лицом отконвоировал Вильяма назад в кабинет Ваймса.

Там уже сидел господин Кривс. С его стороны Вильям удостоился безразличного кивка. На столе командора лежала тонкая и тем не менее производящая солидное впечатление пачка бумаг, а сам Ваймс выглядел слегка помятым.

— Я надеюсь, — сказал господин Кривс, — господин де Словв может быть свободен?

Ваймс пожал плечами.

— Я только одному удивляюсь: и как это ты не потребовал выдать ему медаль? Вкупе с богато украшенной почетной грамотой? Ладно, хорошо. Я устанавливаю залог в одну тыся…

— Что-что? — перебил господин Кривс, поднимая серый палец.

Ваймс сердито посмотрел на него.

— В одну сот…

— Что-что?

Ваймс недовольно заворчал, порылся в кармане и бросил Вильяму доллар.

— Лови, — с язвительной насмешкой произнес он. — Но если ты не предстанешь перед патрицием завтра ровно в десять утра, будешь должен мне доллар. Доволен? — обратился он к Кривсу.

— Перед каким именно патрицием? — уточнил Вильям.

— И держи свое остроумие при себе, — буркнул Ваймс. — Постарайся не опоздать.

Господин Кривс молчал, пока они не вышли на морозный ночной воздух, но потом сказал:

— Я подал исковое заявление экзео карко кум нихил претии на основании ольфасере виоларум и сини пленис писцис. Завтра я заявлю, что ты аб хамо, а если и это не поможет, я…