– Выдать нас хочешь?

Этот вопрос, поставленный в лоб, не позволял увиливать. Только оправдываться.

– Ты же слышал! Иначе они всех нас перебьют!

Пандольф промолчал.

– Ты знаешь, я тебе не враг. И прочим тоже. Но вы сами виноваты. Если б не вы, на нас бы не напали! Это ты меня во все это втравил! Они ж рудник сожгут! Я свою жизнь за вашу не продам! Не вы бы – так несчастья б нас обошли!

Он забыл, что если бы не Пандольф и его люди, рудник, скорее всего, был бы уже уничтожен. А если и помнил, это уже не имело значения.

Никакого.

Пандольф перегнулся через стол.

– Я знал, что ты нас предашь, Палази Траудет. – Он смотрел собеседнику прямо в глаза. – Предашь и продашь, как только на тебя надавят. Так что напрасно ты не выпустил каторжных, когда тебе предлагали. Айден сейчас в бараках, и он им такого напоет, что мало тебе и твоим охранникам не покажется.

– Мы ворота откроем! Они вас из пушек расстреляют! Не помогут вам ваши деревяшки…

Пандольф снова откинулся назад, опершись на спинку стула.

– И с этим не торопись… Ты же позволил Кружевнице по пустым штольням шастать… пороха ей выдавал вдосталь. Ей, знаешь, стоит только пальцем шевельнуть, чтоб весь твой рудник разнести к чертовой матери.

– Врешь!

– Хочешь испытать?

– Вам самим тогда не выжить!

– Зато помрем, как сами хотели. И вас собой прихватим.

Пандольф не врал. Но он от всей души надеялся, что до крайности не дойдет. Если Траудет дрогнет, они смогут вырваться с рудника. И, дай Бог, пробьются сквозь солдат. Он не боялся смерти, но умирать вовсе не хотел. Айдену и Кружевнице терять нечего, а у него семья (Пандольф редко о ней вспоминал, но это был как раз тот случай).

Но и Траудет не собирался сразу сдаваться. Даже если Пандольф говорит правду, рассудил он, Айден и Кружевница не совершат своих разрушительных действий без его приказа. Уничтожить Пандольфа – и можно будет вздохнуть. А лейтенант, хочется верить, не обидится, если Пандольфа ему доставят не целиком, а по частям. Голову – отдельно.

– Если ты задумал кликнуть охрану (именно это Траудет и задумал), то учти – у меня в руках пистоль и направлен он тебе в брюхо, – сказал Пандольф. – Выстрелить успею. Потом меня, правда, повяжут, но ты этого уже не увидишь.

– Сволочь ты…