– Это что, у них там есть еще и средоточие силы… Эй, Кача, а в самом деле! Почему он так называется?

– Ты не знаешь? Этот отзвук до тебя не долетел? – спросила она, и в голосе было удивление.

– Ну, допустим, я кое-что знаю…

Ответа я не дождалась. Вдруг что-то тяжелое грохнуло в стену. И еще, и еще!

Таро настолько перепугался, что прижался к ноге и замер.

– Что за сволочь сюда ломится?! Сейчас как дам меж рог! – внушительно рявкнул Славка. Снаружи негромко рассмеялись – и редко доводилось мне раньше слышать такой зловещий смех.

– Щас! – с этим боевым воплем Славка, уже занеся дубинку, вмазался в дверь – и отлетел.

– Черт, ее снаружи закрыли!..

Гунар отжал оконную ставню, которая снаружи замыкалась на крючки, и выглянул.

– Закрыли? Корягой завалили!

Тут и в ставню влетела коряга, за ней – другая.

– Плохо дело, – сказала я. – Мужики, мы в ловушке. Надо уходить через чердак и крышу. Они не так скоро завалят дом до самой трубы.

– А хлеб?

– Хлеб?..

Оставалось лишь вздохнуть.

А за стеной опять засмеялись.

– Вот именно, хлеб! – послышалось оттуда. – Из-за хлеба они выжигали наши леса! Ну, а теперь наша взяла! Не будет больше на этой земле расти хлеб!.. Где Тоол-Ава? Вперед, вперед…

– Вы, пришельцы! – загремел грубый голос, уже не женский, а какой-то звериный. – Мы отпустим вас, если вы отдадите нам этот хлеб. И мы сожжем его! А вы ступайте куда хотите.

– Струхнули! – обрадовался Славка. – Значит, в нем действительно есть сила!

– Сила-то в нем есть, – согласился Гунар. – Видел, как он светился, когда в печь кидали? А что теперь с нее толку?