– Ну? – спросил Славка. – Пора?.. Гунар!

Гунар молча подошел и обнял нас обоих. Три головы оказались так близко, что для всех нас хватило бы теперь, пожалуй, и одной пули.

Вдруг Таро залаял.

Он подскакивал и вовсю заливался, он рвался с поводка – но не вперед, а прямо вверх.

– Погоди! – я схватила руку с пистолетом. – Ставь на предохранитель! Сейчас что-то будет!

И тут вдали возник гул. Он рос, ширился и снижался. В считаные мгновения он перерос в оглушительный рев. И рев этот, пронесясь над пылающим хутором, опять потек ввысь.

– Тьфу! Чуть не плюхнулся! – сердито прогрохотало над облаками.

– Перелетное озеро! – воскликнула я.

– Дед слишком высоко взял! Погоди, сейчас он зайдет еще раз! – завопил Славка. – Эй, дед! Ты на вираже, на повороте, понял?!.

Как бы в ответ гул послышался снова.

Озеро, широко раскинувшись под ночным небом, шло к нам на помощь!

Оно стремительно снижалось, оно уже касалось вершин берез, и, заложив крутой вираж, накренилось так, чтобы проскользнув тяжелым краем по самой траве, ударить изо всей силы и снести к чертям не только кучи хвороста, не только лесные коряги, но и полстены старого хутора. А потом взмыло ввысь!

Затрещало, загремело, сырой ветер с брызгами, ворвавшись, опрокинул скамью и стол, погасил свечи.

Мы стояли в проломе, мокрые, как мыши, и хохотали.

Дорога была свободна!

– Бегите с хлебом к кромлеху! – велел сверху дед и снова пошел снижаться.

– А он испекся? – спросил Славка.

– Гунар! Он испекся? Ты же у нас главный пекарь! Ну, подноси к носу!

– Да ну тебя! – Гунар откинул заслонку и выволок из устья пышную, меченую крестом ковригу. В темной комнате с развороченной стеной сразу посветлело.

– Бежим! – Славка сунул пистолет в кобуру и взял меня за руку.