Анри глядел на окружившее его белое безлюдье и вдруг почувствовал себя бессмертным и бесконечно, невероятно одиноким. Захотелось поднять голову к черному небу и завыть протяжно, по-волчьи, призывая навеки ушедшее, утопая в волнах лунного света, как в омуте. Он не понимал, что с ним происходит, просто сердце, которое так часто называли тигриным, рвалось от дикой, древней боли, не доступной ни людям, ни зверям. На грешную землю маршала вернул новый отчаянный вопль. Не смягченный хаонгскими стеклами, он уже не казался детским криком. Где-то поблизости плакала кошка. Анри облегченно вздохнул, но на звук все же пошел. Нельзя сказать, чтоб маршал Арции был в восторге от мелких родичей своего геральдического покровителя, но, если просят о помощи, спаси, даже если это кошка или воробей, тем паче он все равно проснулся и вышел на мороз.

Мальвани перешел через площадь, обогнул ратушу и оказался на улице Святого Мишеля, дальним концом упиравшейся в Замок Святого Духа, а ближним во дворец Анхеля. Здесь был главный вход в Ратушу, перед которым высилась колонна, увенчанная гербом славного города Мунта[101]. В вышине расправляли заиндевевшие крылья Орел и Ворон, а у подножия колонны сидело несколько кошек – темные хищные тени на белом снегу. Вскинув острые морды к черному, как и они сами, небу, твари тянули свою извечную песню, похожую то на плач, то на издевательства.

Анри с удивлением смотрел на столь неестественное по зиме сборище. Кошачьими песнями в месяце Агнца никого не удивишь, но зимой, да еще после снегопада, когда с ходу промочишь нежные лапки… Внезапно одна морда обернулась к маркизу, затем другая, третья. Звери оставили Коронный Столб и двинулись к гостю, а из их глоток вновь вырвался душераздирающий вопль. Сам не понимая, что делает, маршал Арции присел на корточки и протянул руку, под которой тут же оказалась лоснящаяся спинка, кошки с воплями кружили возле него, задирали морды к луне, припадали передними лапами к снегу и орали что-то безнадежное. Словно оплакивают кого, подумал Анри, не отрывая взгляда от загадочных хищников. Он не заметил, сколько просидел с ними, но луна теперь висела прямо над колонной, и каменный ворон на ее фоне казался живым. Внезапно кошки замолкли, прижав уши, и стремительно кинулись в тень. Кто-то шел к ним, Анри явственно услышал скрип снега. Странное дело, его самого звери не испугались. Мальвани легко поднялся, положив руку на эфес меча, и как раз вовремя, из-за колонны вышла высокая тень в остроконечном капюшоне. Клирик! Или одет как клирик. Но, похоже, один. Что ж, посмотрим, кому еще не спится.