Последовала продолжительная пауза, а потом Мокриц воздел палец и вопреки всему выдавил радостную улыбку.
– Разумный совет, милорд. К тому же никогда не знаешь, когда понадобится прочесть молитву.
– Именно, – сказал лорд Витинари. – Это меньше, чем они просят, но больше, чем они рассчитывают, и я обратил их внимание на то, что оставшиеся деньги пойдут на гражданские нужды. Они ведь пойдут на гражданские нужды, да, господин фон Липвиг?
– О, да. Конечно!
– Оно и к лучшему, тем более что деньги сейчас находятся в камере у командора Ваймса.
Витинари посмотрел на штаны Мокрица.
– Вижу, твой дивный золотой костюм до сих пор в грязи, почтмейстер. Любопытно, что такая сумма денег была закопана в поле. Так ты
Выражение лица Витинари действовало Мокрицу на нервы.
– Ну… я помню ангела, – сказал он.
– Неужели? Какого именно?
– Такого, который является лишь однажды, если не ошибаюсь, – сказал Мокриц.
– А, это хорошо. Что ж, мне кажется, здесь все ясно, – сказал Витинари и откинулся на спинку кресла. – Нечасто простому смертному удается пережить божественное откровение, но жрецы убедили меня, что такое бывает, и кому же знать, как не им? Любому, кто посмеет намекнуть, что деньги были… нажиты не самым честным путем, придется поспорить с очень буйными жрецами, и не исключено, что впоследствии у них возникнут проблемы с кухонными ящиками. К тому же ты жертвуешь деньги городу, – он поднял руку, когда Мокриц открыл было рот, и продолжал: – А точнее, Почтамту, так что вопроса о личной выгоде стоять не может. Владельца денег нигде нет, хотя сейчас девятьсот тридцать восемь человек пытаются убедить меня, что деньги принадлежали им. Но таков уж Анк-Морпорк. Итак, господин фон Липвиг, тебе поручается восстановить Почтамт как можно скорее. Все будет оплачено, и так как деньги эти, в сущности, – дар божий, платить с них налог не придется. Похвально, господин фон Липвиг. Очень похвально. Не стану тебя задерживать.
Мокриц успел взяться за дверную ручку, когда голос у него за спиной произнес:
– Еще один момент, господин фон Липвиг.