«Снова „дружок“! Что они все заладили ― „дружок“, „дружок“!» ― Эгин был в отчаянии, но все же постарался принять самый безучастный вид. И не закрыть глаза.

«И все-таки Лагха был прав. Был тысячу раз прав, Хуммеров выкормыш! Я встретил в Пиннарине Овель. Правда, сидящую в пыточном кресле. Уж лучше бы я вообще не встречал ее», ― бился в тихой истерике Эгин, когда Норо сделал крохотный надрез под щиколоткой Овель.

Кровь не замедлила явиться. Она стала наполнять туфлю, а когда пошла через край, Норо сделал еще один надрез ― но уже на другой ноге.

– Поверь, Эгин, это самое безболезненное для нее средство побороть твое ослиное упорство. Есть средства и похуже, ― разглагольствовал Норо, как будто бы разговор шел за чашкой подогретого аютского. ― Я буду вскрывать ее вены одну за другой. Не слишком быстро, ибо каждому ослу должно быть дано время на то, чтобы сосредоточиться. Но и не слишком медленно, потому что я не ослиный пастырь. Ты меня слышишь, Эгин?

Эгин не отвечал. Его немного тошнило, и это было лучшим доказательством того, что средства Норо приносят свои плоды.

Эгин, давно забывший о брезгливости, Эгин, проливший в своей жизни если не реку, то уж, по крайней мере, ручей этой солоноватой алой жидкости, был в смятении, и причиной этому служили две красные ниточки, струящиеся по пяткам девушки с каштановыми волосами и заплаканными глазами обиженной аристократки. Эгин, рах-саванн Опоры Вещей, не ведавший ни жалости, ни гадливости, теперь был бледен. Холодный пот выступил на его лбу. А зрачки схлопнулись в две отчаянные точки.

– Отзывай Скорпиона, ― повторил Норо окс Шин, держа Овель за запястья.

– Прекрати, Норо, я не лгу тебе, прекрати мучить ее, я ничего не могу поделать с этой тварью, ― тяжело дыша, говорил Эгин. ― Я даже не аррум. Я не прошел Второго Посвящения. Я просто тупой варанский солдафон, ставший орудием сил, которым не знаю ни имен, ни назначения.

– Гм… ― Норо сделал надрез на запястье Овель. Не настолько большой, чтобы кровь хлестала неостановимо, но и не настолько маленький, чтобы она сочилась крохотными каплями. И еще один ручеек стал низвергаться вниз с высоты подлокотников пыточного кресла.

– Ты не аррум, это правда. Но у меня есть для тебя хорошее предложение. Если ты сейчас отзовешь Ищейку, я произведу тебя в пар-арценцы. Я не шучу. Из-за мятежа Дотанагелы и измены людей Лагхи Коалары в Своде почти не осталось сильных. А ты крепок, Эгин, ты мог бы занять пустой кабинет пар-арценца Опоры Вещей.

«Не мечом, так хреном!» ― подумал Эгин, откидываясь назад, на резную спинку кресла «для гостей», которое даже при полном отсутствии специальных приспособлений в присутствии Норо легко обращалось в кресло для пыток.