– Нет! – прервал его юный маг. – Вашей наивностью! Вашей слепой верой! Неужели вам до сих пор не ясно, что к чему?! Скажите, какие беды должны еще произойти, чтобы у вас открылись глаза?!

– Да о чем ты?!! – теперь уже удивлялись все.

– Я об Учителе! О том, кто оставил Гастона Шина умирать в одиночестве, а перед этим отказал в помощи мне. Если бы не та старушка, меня давно не было бы с вами! А после он бросил нас на поле боя, отдал в руки врагу…

– Но я же объяснил – он знал заранее! Он предвидел наше спасение! Иначе он никогда бы…

– Опомнись! Проснись! Ни демона он не знал!!! Это может быть что угодно: случайность, воля Сил Судьбы – но только не его замысел! Он нас предал! Ему стало наплевать на нас с тех пор, как Грааль попал в его руки и он решил сделаться бессмертным! Его теперь волнует только это! Неужели вы не видите, что он стал другим?! А может… – Тут Корнелий понизил голос до зловещего шепота: – Может, он всегда был таким!..

Юноша задохнулся и умолк. Минуту приятели смотрели друг на друга молча едва ли не с ненавистью. Потом Гастон Шин взял себя в руки.

– Ты просто нездоров, – сказал он, обращаясь скорее к самому себе, чем к своему другу. – Сейчас мы не станем обсуждать эту тему. Нам надо успокоиться, еще раз все обдумать и осмыслить. Я уверен, ты сможешь понять, что к чему.

– Ну-ну! – усмехнулся Корнелий. – Давайте обдумаем. Не повредит.

Они старались говорить о другом. Рассуждали, что им теперь предпринять, чтобы освободиться из плена. Вспоминали свою прошлую, счастливую жизнь в родном времени – отрочество, детство… Но беседа, будто назло, так и норовила свернуть в прежнее русло. Хотя могло ли быть иначе, ведь и детство, и отрочество их было неразрывно связано с Учителем?

– Вот видишь! – утверждал Гастон Шин после каждого светлого воспоминания. – Что бы мы без Учителя? Как бы мы? – И Септим с Эолли согласно поддакивали.

Корнелий молчал, сколько мог, а потом не выдержал:

– Согласен! Учителю мы обязаны всем! Но теперь все переменилось! Он сам переменился!

– Это не он, это ты переменился! Откуда такое недоверие? Мы были в смертельной опасности – и все-таки остались живы, спаслись самым невероятным образом. А почему? Потому, что он знал! Он любит нас, и не стал бы рисковать нами, и никогда не предал бы… – в который раз Гастон пытался втолковать любимому другу.

– Если он знал, отчего не сказал нам, не предупредил? Зачем подверг таким страшным мучениям? Да я чуть с ума не сошел, когда мы уходили, оставляя тебя одного! И страшно представить, что чувствовал ты сам, оставаясь… Я видел твое лицо… – В голосе Корнелия зазвенели слезы. – За что он с нами так обошелся?!