С другой стороны, она была его ровесницей и, во всяком случае, обладала амбициями и удивительным даром ненависти. Она не была лентяйкой, как все остальные. Те проводили жизнь в обнимку со своими деньгами. Они не думали о большем. А с Пуччи можно было поговорить. Она смотрела на вещи с женской, более мягкой точки зрения.

— Нужно было избавиться от Бента, — сказала она. — Мне кажется, он что-то знает. Давай свесим его за ноги с моста. Дедушка так всегда делал. Почему ты все еще в этой перчатке?

— Он верой и правдой служил нашему банку, — ответил Космо, пропуская последний вопрос мимо ушей.

— И? Это здесь при чем? У тебя снова что-то с рукой?

— С рукой все в порядке, — ответил Космо, и очередной алый бутон боли распустился аж до самого плеча. «Я так близок, — думал он. — Так близок! Витинари думает, что поймал меня, но это я поймал его! О да! И все же… возможно, пришла пора заметать следы».

— Сегодня же вечером отправлю к господину Бенту Кренберри, — решил Космо. — Теперь, когда есть Криббинс, он мне более ни к чему.

— Правильно. А потом Губкина посадят за решетку, и банк вернется к нам. Знаешь, ты очень плохо выглядишь. Такой бледный.

— Такой же, как Витинари? — спросил Космо, указывая на портрет.

— Что? О чем ты? Хватит говорить глупости, — ответила Пуччи. — И пахнет здесь как-то странно. Тут кто-то умер?

— Мои мысли очистились. Завтра будет последний день Витинари в кресле патриция, обещаю.

— И снова ты говоришь какие-то глупости. И сильно потеешь, кстати говоря, — сказала Пуччи. — В самом деле, у тебя с подбородка капает. Возьми себя в руки!

— Гусеница, наверное, тоже думает, что умирает, когда превращается в прекрасную бабочку, — проговорил Космо мечтательно.

— Чего? Что? Кто ее знает! Какое отношение это имеет к делу? — допытывалась Пуччи. — И вообще, там все не так происходит, потому что, вот послушай, это очень интересно: короче, гусеница умирает и вся разлагается, а потом маленький кусочек от нее, точка или типа того, вдруг просыпается и съедает эту гусеничную кашу, и это становится потом бабочкой. И это чудо природы. А ты просто приболел. Хватит капризничать. У меня сегодня свидание. Увидимся утром.

Она упорхнула, оставив Космо одного, не считая Кренберри, который читал в углу.

Космо вдруг подумал, что почти ничего не знал о нем. Но в качестве Витинари он, разумеется, скоро будет знать обо всех все.

— Ты ведь учился в школе Гильдии Убийц, верно, Кренберри? — спросил он.

Кренберри достал из верхнего кармана маленькую серебряную закладку, бережно положил ее на страницу и закрыл книгу.