– Какой любопытный психологический момент, – сказал Натт, когда они с Тревом возвращались за боковую линию. – Не исключаю, что жестокий, но небезынтересный.

Трев промолчал. Послышался пронзительный свист, возвещающий продолжение игры, и немедленно последовал громовой рев судьи:

– ПОДУМАЕШЬ, НЕБОЛЬШОЙ ДОЖДИК, ПАРЕНЬ, ЭТО ПОЛЕЗНО ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ!

– Волшебство, – заметил Трев. – Но ведь его не может здесь быть.

– Нет, – ответил Думмингс Тупс, шагавший следом. – Всего лишь одержимость.

– Футбол и одержимость – одно и то же, мистер Трев, – сказал Натт.

Трев снова посмотрел на трибуну. Там виднелся лишь сияющий силуэт Джульетты, всего в нескольких футах от Витинари. По бокам сидели Гленда и Пепе. Джульетта походила на богиню. «Ничего у нас не получится, так ведь? – подумал он. – Джульетта и парень из свечного подвала? Нет. Особенно сейчас».

Никогда не случится. Только не сейчас.

А потом громко закричал Бенго, и стадион дружно издал слитное «ох!».

И опять послышался свисток.

– Что стряслось, сэр? – спросил помощник редактора.

– Не знаю… они снова передали мяч Макароне, он столкнулся с двумя игроками «Юнайтед», и получилась куча-мала.

Натт, который первым добежал до поверженного Макароны, мрачно посмотрел на Трева.

– Вывихнуты обе коленные чашечки, – сказал он. – Нужны двое, чтобы отнести его в больницу госпожи Сибиллы.

Бывший декан обвел взглядом столпившихся футболистов.

– Что тут произошло, мистер Шенк? – спросил он, утирая пот, капавший с подбородка.

Энди поднес палец ко лбу.

– Сэр, я просто бежал вперед, в полном соответствии с правилами, чтобы перехватить мистера Макарону, и понятия не имел, что Джимми Ложке пришла точно такая же идея. Он подбежал с другой стороны, и все мы через задницу кувырнулись, простите мой клатчский.

Трев нахмурился.