На мгновение Пламен растерялся.
– Не так, чтобы… Но все под контролем. Осталось сделать самый последний шаг, и Рыс Рыссон может уйти на покой куда-нибудь подальше отсюда, обратно в свой Лламедос, например.
– Ну так сделай это прямо сейчас. Тебя ведь ничто не останавливает? Только король-под-горой должен быть избран, не так ли? Ты твердо уверен в своих силах? Ты абсолютно уверен, что твои последователи останутся верны тебе? Потому что мне доподлинно известно, что многие не останутся. Ну конечно, сейчас они порхают вокруг тебя и раздают массу обещаний, но поезд уже близко, скоро раздастся свисток перемен, и ты увидишь, что вдруг у них появятся другие дела, и они забудут, что когда-то говорили с тобой про Каменную Лепешку. Это происходит прямо сейчас, а ты и не знаешь.
Это был удар ниже пояса. Пламен сказал:
– Я попросил бы тебя вспомнить, что ты находишься здесь в заточении и единственный ключ у меня.
– Да. Но отнюдь не я из нас двоих обливаюсь потом. Ты удивишься, как много мне известно. Сколько клик-башен выросло на прежних местах, как грибы после дождя? И я знаю, что говорят анк-морпоркские гномы. Хочешь знать? Они говорят: «Почему у нас в Анк-Морпорке нет Каменной Лепешки? Ведь в Анк-Морпорке гномов больше, чем у них в Шмальцберге».
– Ты позволил бы нашей Лепешке находиться в этом богомерзком месте?
– Разумеется, нет. Но я и тебе не позволю сесть на Каменную Лепешку. Твои граги теряют последователей. Не из-за одних клик-башен и не из-за Анк-Морпорка, но потому, что новые поколения смотрят по сторонам и думают: зачем это все? как наши родители могли быть такими идиотами? А народ нельзя остановить так же, как нельзя остановить поезд.
Альбрехтсону стало даже немного жаль Пламена. Можно долго жить в сознательном неведении, но реальность, как змея, нападет и вонзит в тебя клыки.
– Посмотри фактам в лицо, Альбрехт Альбрехтсон. Ты и представления не имеешь, какая сильная у меня поддержка. Гномы должны оставаться гномами, а не подражать людям. Следовать за Рысом Рыссоном – значит, стать
– Да нет, это твой образ мыслей заставляет гномов чувствовать себя мелкими, зацикливает их на себе. Все эти заявления, будто малейшая перемена в том, что называется гномьим, – это какое-то святотатство. Я помню дни, когда кретины вроде тебя запрещали даже разговор с человеком. Но сейчас ты должен понять, что дело не в гномах, и не в людях, и не в троллях – дело в разумных существах, и вот тут докучливый Витинари выигрывает матч. В Анк-Морпорке можно быть кем угодно, и пусть кто-то посмеется, а кто-то – похлопает в ладоши, но самое прекрасное, что по большей части всем все равно. Это ты понимаешь? Гномы уже видели свободу. Она кружит голову.