Почему же призывали псов и клялись псами эти нечестивцы?

Фалих шагнул на порог мадьяфа и сразу же отступил.

– О шейх, там собралась целая толпа! И моя жена с ними! Кто-то рассказал им, что я нашел на островах женщину!

– Выйдешь через маленькую дверцу! – приказал Хуфайз, и Фалих, закивав, направился к дальнему углу мадьяфа.

– Сейчас они потребуют ее смерти, – сказал шейх Хуфайз Хашиму. – Может быть, не стоит ждать, пока Фалих принесет книгу? Клянусь собаками, ничего хорошего не может быть написано на лице у этой распутницы. А люди будут довольны, если мы убьем ее.

Джейран выглянула наружу из-за колонны.

Толпа состояла в основном из женщин, и женщины эти были вооружены не ножами и не острогами – они держали за ошейники больших черных псов.

– Даже если она распутница, она не потеряна для веры, – возразил Хашим. – Нужно отдать ее кому-нибудь из стариков, таких, как мы с тобой, и понемногу женщины примут ее. А если не примут – это уж ее вина.

– Ты уже не помнишь, сколько тебе весен, а я помню! – брюзгливо отвечал шейх. – А для веры она потеряна.

– Подожди немного, о Хуфайз. Даже если она потеряна для веры, то все равно нужно узнать, что означают буквы у нее на лице. Помнишь, что вышло, когда я предупредил о грозе, а ты не поверил мне?

– Если она вестница несчастья, ее тем более следует убить, – сказал неумолимый Хуфайз. – Мы давно не приносили жертв псам.

– Да, моих несчастий хватит на то, чтобы я по праву звалась вестницей несчастья, – пробормотав это, Джейран покачала головой. Воистину, даже доброе дело, которое она совершила, выручив из беды Маймуна ибн Дамдама, не пошло ей на пользу.

Если начертал калам, как судил Аллах, то не наступит полдень, как ее тело погрузится в темную воду Глухой протоки…

Хуфайз и Хашим негромко пререкались, припоминая друг другу былые оплошности. Мальчик продолжал неторопливо расчесывать волосы шейха.

В глубине мадьяфа появился Фалих со свертком под мышкой. Очевидно, он забежал домой – теперь на нем был плащ, завязанный на шее, прикрывающий спину и кое-как обмотанный вокруг бедер. Плащ придерживался веревочным поясом.

– Вот книга, о Хашим!

Старик уселся на круглую циновку из мягкого камыша, развернул сверток, почтительно поцеловал себе левую руку и раскрыл книгу.

Джейран шагнула к нему – и увидела, что на одних страницах изображены круги, от центров которых лучами расходятся надписи, а на других слова стоят колонками, а есть еще и страницы с рисунками. Нечто подобное она видела в башне у Сабита ибн Хатема.

Вдруг Хашим отложил книгу, встал, выпрямился во весь свой невеликий рост и решительно шагнул к шейху.