Но иначе победит Сархаддон. Оросий служил его цели, но его предали даже те, кто разделял его ужасную мечту. Сфера хотела, чтобы Оросий умер. Они хотели нового императора. Я никогда не буду ничьим спасителем, а в Оросий Фетия некогда видела новую надежду, и он еще может стать тем, кто ей нужен.

– Оросий мой брат, – сказал я. – И враг Сферы, потому что Сархаддон пошел против него.

– И наш враг тоже! – Равенна дернула шнуровку, наполовину развязала тунику и театральным жестом сорвала одежду с плеч, забыв о присутствии императора. – Ты видишь эти следы, даже при таком освещении? – Страшные полосы, которые я видел отраженными в сфере ума, багровые и кровоточащие, с сожженной вокруг них кожей или покрытые коркой засохшей крови, испещряли ее руки и плечи, верхнюю часть грудей и даже горло под воротником туники. – Вот что он сделал – и ты хочешь его пощадить?

О Стихии, какую же боль должна была испытывать Равенна все те часы, пока Оросий торжествовал над нами! Как я могу спасать человека, который сотворил такое? Раны покрывали все тело девушки, и я даже не знал, заживут ли они, не оставляя шрамов. Наверняка нет, если мы не доставим Равенну к целителю – а я понятия не имел, где искать его там, на суше. Не в городе – там будут сакри, – а деревенской знахарки вряд ли будет достаточно.

– Она права, Катан, – прошептал император. – Я это сделал. Она молила о пощаде, но я не слушал ее мольбы. Теперь ты видишь, почему нужно избавить мир от меня? Я сделал это стольким людям за последние несколько лет, я мучил их, превращал их в шелуху… в Ходячие трупы, не оставляя в них никакой души, никакой жизни. Все я, все я…

Император снова зарыдал, перемежая плач с воем. Равенна натянула тунику на плечи и торопливо завязала шнурки.

– В первый раз в его жалкой жизни я с ним согласна. Пусть Оросий умрет здесь, вместе с кораблем и всеми этими людьми, которых он сам обрек на смерть.

В том, что касалось императора, Равенна полностью теряла рассудок. Я знал, какой она может быть целеустремленной, и не винил ее за упорство. Но если я сейчас уйду и оставлю Оросия ждать конца «Валдура», мысль об этом будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь. Я могу пожалеть, что взял его с собой, но я знал, что буду больше сожалеть, оставив его здесь.

– Равенна, Оросий хочет умереть. Ты хочешь причинить ему боль. Ну так сделай это, сохрани ему жизнь со знанием о том, что он натворил. Его магия исчезла, и его корона исчезла. Мы все считаемся мертвыми, и завтра на троне будет другой император, кто бы он ни был.

– Тогда почему не ты?