– А как же…

– А никак, – оборвал Мур. – Никак, пока сам не узнает.

Голор проревел громовой приказ, и чернота, навеянная Куртом, рассеялась. На все вокруг накатывала обморочная белизна.

И вновь зарычал Курт, призывая черноту, и она пришла, окружая его, словно коконом. Чернота и белизна схлестнулись в страшном немом противоборстве, и там, где они сталкивались, не оставалось ничего живого. На Тропу с тихим шуршанием падал бесцветный пепел.

Голор странно хрюкнул и внезапно сделал резкий выпад, взмахнул рукой и…

Аглария страшно закричала, бросая свое тело вперед, но она непоправимо, безнадежно опаздывала. Черная силовая линия, вырвавшаяся из ладони Голора, ударила Курта в живот. Он вздрогнул всем телом и замер, вцепившись в линию руками. На руки волной хлынула кровь. Черная силовая линия, толстая, как бревно, пробила спину и вышла наружу. Аглария застыла, в ужасе созерцая жуткий окровавленный конец линии, мерцающий изломами магических сил. Ее рассудок отказывался осознавать увиденное. В глазах все плыло. Глаза не хотели, не желали видеть… Ни этого, напрягшегося в последнем, посмертном усилии, тела, ни судорожно сведенных плеч, ни побелевших от напряжения рук, вцепившихся в проклятую линию, рук, так еще недавно ласкавших любимую девушку, рук, которые уже никогда не будут, не смогут…

«Если я увижу его лицо, его глаза, я умру…» – равнодушно подумала Аглария.

Голор громко злорадно захохотал и шагнул вперед, продолжая удерживать Курта нанизанным на силовую линию, словно бабочку на острие. Он приближался и рос, приближался и рос, но Агларии уже не было до него никакого дела. Ей всего-то и оставалось – в глаза любимому посмотреть.

Курт покачнулся, словно высохший мотылек от легкого ветра. Покачнулся еще раз и стал медленно падать ничком. Черная силовая линия с треском сломалась, лопнула, словно не выдержав тяжести человеческого тела, и Голор удивленно застыл. Вокруг него вновь образовалось черное кольцо магической защиты. Курт падал медленно… очень медленно… так, словно под водой был. Курт падал долго… очень долго… так долго, что время кончилось и началось по-новой, пока он коснулся Тропы.

Падал он медленно, зато менялся быстро. На наколдованную магами Тропу с яростным звоном упал меч. Упал острием к Голору. Тот вздрогнул и отступил на шаг, отращивая дополнительные кольца магической защиты.

– Меч! – жарко выдохнул Мур. – Меч, Аглария! МЕЧ РАССВЕТА!!!

– Он… жив? – спросила Аглария, глядя на меч с безумием обреченной, которой вдруг даровали невероятную, немыслимую надежду.

– Аглария! Быстрей! – хрипло и страшно заорал Мур. – Хватаем его и…