Ведьма умильно на него посмотрела и налила еще.

— Извините, что я о своем, — сказал Брант. — Но все-таки, нельзя ли тут где-нибудь достать коней? Или купить, или выменять на что-нибудь? А то мы спешим очень, а путь долгий.

— Ох не нравится мне этот тип, — сказала старуха через нос, прищурив глаза. — Ох скользкий он. Ох не верит он мне.

— Да кто ж тебе поверит, — Нико отпил из кружки и улыбнулся старухе нагло. — Ты себя в зеркале давно видела-то? Тебе верить — последним дураком надо быть. Я тебе тоже не верю.

— Ты — другое дело, — возразила старуха. — Ты так прямо об этом и говоришь. А дружок твой все больше молчит, а ежели говорит, то язык свой медом смазывает и в колечки завивает, змей неискренний.

— А ты, бабка, чего с нами не пьешь?

— И то, — удивилась бабка. — Не с вами, с тобой. Этот дружок твой, он пить не будет. По глазам его вертким вижу, что не будет. А ну, дай сюда кружку, — велела она Бранту.

— Пожалуйста, — сказал он мягко и пододвинул кружку к ней.

— Во-во, все пожалуйста да чего изволите, — заворчала старуха, косясь и придвигая кружку к себе тыльной стороной ладони. — Не люблю я таких. Ну, касатик, давай выпьем с тобой как следует!

Нико и ведьма подняли кружки, перемигнулись, и осушили их. Ведьма сразу наполнила кружки снова. Нико заметно опьянел и даже хотел хлопнуть старуху по плечу, но промахнулся.

— Нико, не пей много, — сказал Брант.

— Трезвенник, — заметила ведьма.

— Да ты не бойся так, Брант, — ответил Нико заплетающимся языком. — Я не пьяный. Я еще кружку выпью, так только трезвее стану. Клин клином… это самое…

— Не пей, тебе говорят!

— Ты, касатик, хлебало-то закрой свое подлое, — сказала ведьма зловеще. — Не мешай приличным людям развлекаться, ханжа. А то мало ли, что может произойти.

Нико тем временем залихватски опорожнил кружку, решив, вероятно, произвести впечатление на окружающих.

— Пррррекрасная брага, — сказал он. — Заб… забористая. И бабка тоже прекрасная и забористая. На заборе сидит.

Он захохотал, скинул ноги с поручня, положил руки на стол, а голову на руки, и продолжал хохотать. Он не мог остановиться, но только замедлился, всхохатывая через равные интервалы, пока не уснул.

— Вишь ты, как ему хорошо, — сказала ведьма одобрительно. — Не то, что ты. Сидишь, глазами шныряешь. Боишься?

Брант промолчал.