На третью ночь мороз был лютый, и часть войска Улегвича к утру не проснулась. Когда Улегвичу об этом доложили, он наконец осознал полный провал кампании. На всякий случай он снарядил пятьсот всадников и послал их в Висуа в обход славского заслона, чтобы хоть немного город потрепали и пожгли, население попугали, трофеями и бабами бы разжились. Но непонятный коварный Ярислиф как будто ждал этого маневра. Ни один из всадников не достиг столицы, а назад вернулось только несколько человек. После этого Улегвич дал приказ уходить, но еще тысяча всадников отстала от войска и устремилась на юг. Там было теплее, там была Ниверия, там был уже сожженный один раз Кронин. Подлый Фалкон, подозревал Улегвич, обрадовался и расслабился — два его врага основательно ослабили друг друга. Оставим же след в подлой Ниверии. Именно туда нужно было идти с самого начала, но он послушался своих дураков-воевод, а ведь обещал себе никого никогда не слушать. Пусть еще раз запылает Кронин.

Но Ярислиф предвидел и это. Он не послал гонцов к Фалкону. Он послал гонцов в Кронин.

Используя самые короткие пути, охотничьи тропы сквозь лес, обогнав артанских всадников, гонцы явились к мэру Кронина и напугали его сообщением, что артанский отряд вот-вот войдет в город — уведомлять Фалкона поздно. Мэр собрал под свои знамена местное воинство и получил весьма сносное войско, во главе которого встала местная аристократия, не питавшая симпатий к столице и желавшая дать артанцам бой своими силами.

Не ждавшие сопротивления, артанские всадники были остановлены и обращены в бегство. Ниверийцы гнали их на северо-запад, к Кникичу. На пограничье со Славией уцелевшую часть отряда приветствовал арбалетными стрелами славский пограничный гарнизон. Попав между молотом и наковальней, артанцы рассыпались и пробирались в Кникич по одиночке.

Сегодня никто не может с совершенной точностью сказать, почему кронинская пятая колонна, она же артанская прослойка, выбрала именно этот момент, чтобы активизироваться. Возможно, одному из лидеров прослойки пришло в голову, что о них просто забыли. Возможно также, что здесь действовали провокаторы Фалкона. Так или иначе, кронинские артанцы решили, что час настал.

Так родилась легенда об артанском мальчике Ахоте, отдавшем жизнь за Великую Артанию, коя легенда культивировалась артанским Сопротивлением в последующие века. Как во всех государственных легендах, в этой легенде много домыслов, а ключевые события искажены и порой представляют собою прямо противоположное тому, что было на самом деле.