— Княжна, — серьезно сказал тощий, — этот человек спас мне жизнь. Месяц назад, в Кронине, когда меня хотели арестовать и убить. Брант, нам нужно с тобой поговорить наедине.

Брант рассматривал спутника Боара. Благообразный, средних лет.

— Говорите при княжне, — сказал Брант.

— Это ее не касается, — возразил благообразный. — Простите меня, княжна.

— Нет, касается, — сказал Брант.

— Брант, — благообразный поморщился, — это не касается никого, кто не связан словом.

Шила хотела было встать, но Брант положил руку поверх ее руки, лежавшей на столе.

— Сидите, Шила. Я тоже не связан словом.

— Это глупо, Брант, — веско сказал Боар. — Она женщина. Женщинам свойственно болтать. Они не виноваты, это социальные условия такие.

— Княжна больше болтать не будет, — сказал Брант.

Шила покраснела густо и отвела глаза. Оказывается, Брант все понял, и даже больше, чем в таких случаях следует понимать.

— Я не болтлива, — сказала она тихо.

Брант кивнул. Боар пожал плечами. Благообразный подумал, посмотрел несколько раз искоса на Шилу, и обратился к Боару:

— Вы уверены?

— Да, — сказал Боар. — Брант — человек верный. Такие нам нужны.

— Хорошо, — сказал благообразный. — Пусть это будет на вашей совести. — Он повернулся к Бранту. — Мы — бунтовщики. Наша цель — смещение Фалкона. Традиционным путем сместить диктатора невозможно. Мы ищем другие пути. Согласны ли вы к нам примкнуть?

Помолчали.

— А что вы собираетесь делать после смещения? — спросил Брант.

— У нас есть проэкт изменения всей государственной структуры, — сообщил благообразный. — Старая структура устарела. Власть слишком сконцентрирована в столице. Мы за разделение власти и за региональную свободу, за нерушимый свод законов управления, проэкт которого уже готов. Народное большинство должно принимать участие в управлении государством, это автоматически устраняет возможность междоусобиц.

— Не согласен, — сказал Брант.