— Комод, — сказал Хок, — слушай, Комод. В Астафию тебе лучше не возвращаться.

— С чего ты взял? — удивился Комод.

— Тебя опять арестуют, и на этот раз уже не освободят. Время дипломатии прошло.

— Не говори глупости, — сказал Комод. — В том, что этот полоумный бездельник захватил Кронин, моей вины нет.

— Вины нет, но ведь и смысла тоже, — сказал Хок. — А вот Фалкон возьмет да и придумает смысл.

— Что ты плетешь?

— Прижмут, так признаешь, что вина есть. Тебя купил Зигвард. Обещал тебе на полглендиса больше, чем Фалкон, и за полглендиса ты продал отчизну.

— Какие полглендиса! — испугался Комод. — Я и за целый глендис не соглашусь.

Хок засмеялся.

— А за два глендиса? — спросил он. — И шесть хрюмпелей?

— Не болтай!

— Слушай, что тебе говорят, бочка перекатная! Вернешься — сдохнешь. Как друг тебе говорю.

— Меня Фалкон обнял перед отъездом.

— Фалкон всех обнимает. Он очень сентиментален. Возможно, он латентный мужеложец.

— Он не сможет. Мы с самого начала с ним.

— А как тебе понравилось в Сейской? Не очень сыро? Пища добротная?

Комод вспомнил и испугался уже всерьез. Фалкон был профессиональный дипломат, а уж Комод, сам будучи таковым, хорошо знал цену словам, обещаниям и уверениям дипломатов. А Хок дипломатом не был. То есть, мог и умел, когда нужно, хитрить и интриговать, но знал, что с Комодом ему в этой области не тягаться. Нет, Хок не врет, он действительно считает, что Комоду не следует ехать сейчас в Астафию, а Хок хорошо разбирается в таких вещах. Что же делать?

— А что ты предлагаешь? — спросил он.

Помолчали.

Хоку очень хотелось обратно в Кронин. Он был уверен, что Зигвард не откажется от его услуг. А вдруг откажется? Вдруг он заподозрит, что Хок не перебежчик, а только играет в перебежчика, чтобы выбрать удачный момент и исполнить приказание Фалкона, то есть, просто прикончить Зигварда? Да! Именно так Зигвард и подумает. Придется ему доказывать, что это не так. Долго доказывать. Но отказаться наотрез Зигвард не сможет. От услуг таких людей, как я, подумал Хок, не отказываются.