Проезжаю мимо офиса «ББ и Боунз». Там сегодня на удивление тихо. Если вы не чужой человек в этом бизнесе, то наверняка знаете эту фирму по изготовлению рекламы, от скандальных роликов которой с завидной регулярностью открещиваются те самые производители, к чьим товарам они привлекают столько внимания.

Любой юрист внес бы сейчас в мои слова поправку: их рекламные ролики противозаконны, потому что несанкционированны, в них используются случайные утечки информации, фрагменты неоконченной работы и так далее. Ну, вы поняли. Тем не менее садистский ролик с «Киа», этой дохлой лошадью Курвуазье, или порнатлон от «Рибок» регулярно становятся материалом для тысяч и тысяч перепостов и ретвитов.

Что до их работы над роликом к этому фильму, то тут концепция прозрачна и проста. Основанная на знакомых стереотипах, она не преследовала цель кого-то оскорбить: наоборот, предполагалось вывернуть расистские стереотипы наизнанку.

– Ничего они там не выворачивают, – Фоксер категоричен, – даже не пытаются.

Именно тизер ленты и вызвал, как и следовало ожидать, первую волну негодующего недоумения. Ни названия фильма, ни титров, только смутные очертания затененного лица, темные глаза, темная дверь. И белым шрифтом по черному:

«Я жажду своего фунта плоти».

«Вечный странник».

«Мы – международный заговор».

И, наконец, самое провокационное, то, из-за чего против фильма сразу возбудили судебные процессы в Англии, Канаде и США:

«Кровь. Без клеветы».

Неудивительно, что когда название и сюжет фильма тоже стали достоянием гласности, ярость достигла невиданного накала. С другой стороны, ненависть породила и первую волну популярности фильма в разных субкультурах.

Хипстерский веб-сайт «Джей-Кул» разместил статью, в которой фильм назвали «воплощением мстительной фантазии», ведь и сценарист, и режиссер, и ведущие актеры, и вообще все, кто имел отношение к его производству, оказались евреями. Когда в продажу поступили официальные футболки, бруклинский журнал «Хорошо ли?» (который потом превозносил фильм до самых небес) опубликовал серию фотографий своих сотрудников в этих самых футболках и параллельно с ними ставшее теперь знаменитым на весь мир эссе под заголовком «Могут ли гои носить это?», состоящее из одного слова: «Нет».

– Здесь что-то есть, – произносит голос Аби. – Здесь, на чердаке, с нами. Что-то хранит нас. Оно приходит ко мне по ночам.

За стенами кинотеатров соперничающие демонстрации переходили в побоища, и никогда заранее не узнаешь, кто с кем будет драться сегодня и кто пойдет против кого. Кто – антифашисты или таквакоры[24], активисты «Палестинской Солидарности», «Гилель»[25], ликудники[26], «Евреи Против Сионизма» или фашисты всех мастей, – кто будет сегодня требовать, чтобы фильм показали или, наоборот, запретили.