– Местный шэл становится шэдом, – ответил спокойно Тильт. – Народ его не очень жалует. Но до бунта не дойдет, я уверен. Нердан – слишком маленький город, чтоб выставить что-то против дружины и стражи. А дружина там сильна… Нет, все будет в порядке, это мое слово.

Ингиз пожал плечами и отошел. Выражать на лице удивление он не счел нужным. Мнение хозяина он исполнял всегда и беспрекословно.

– Ваше слово, – подтвердил Крэйн.

Тильт посмотрел ему вслед долгим немигающим взглядом, в котором серебрились насмешка и уверенность.

– Будь уверен, мой Бейр.

В нальте ничего не переменилось. По-прежнему у стен были разложены небогатые пожитки калькада, стояли мешки с провизией и кормом для хеггов. Лайвен, стянув волосы на затылке, чтобы не лезли в глаза, озабоченно просеивала олм. Но когда Крэйн заслонил свет, проникающий снаружи, она обернулась. Крэйн молча взял свой костюм для выступлений, усмехнулся. Дубинки лежали рядом – два потемневших грубых куска дерева.

Он не брал их в руки уже давно.

– Долго ехать до Нердана?

Лайвен досадливо дернула плечом. Олм тек через ее бледные тонкие пальцы вялыми желтыми волнами.

– Десятка полтора будет. Скучаешь по работе?

– Наверное. Меня давно уже не тыкали мордой в песок.

– Язвишь. Что ж, чему-то ты за это время научился. А про морду можешь не говорить – у тебя еще не самая плохая работа. У меня все жилы налились кровью, пока я отработала свое. У Нотару руки сожжены в уголь, у Кейбеля – что ни Эно, новый укус…

– И кто-нибудь из вас согласился бы занять мое место?

– Что тебе надо, Бейр? Отвали! У нас был долгий путь и впереди еще много работы. Если хочется почесать язык – ступай к Нерфу, старику всегда скучно. А от меня отвяжись.

– Не кричи.

– Пшел отсюда!

Крэйн лег на свое обычное место, выбив из лежанки облако сухой затхлой пыли. Акробатка, словно забыв о его присутствии, продолжала свое занятие. Крэйн смотрел на ее узкие сильные руки и пытался понять, что чувствует. Почему какая-то крошечная часть его сознания каждый раз тонким уколом отмечает ее присутствие? Из-за того, что она женщина? Не такая, как все?

Лайвен было сложно воспринимать как женщину. Она ничем не походила на тех, кого Крэйну довелось знать в Алдионе, каждая женская черта была в ней настолько нелепо и причудливо искажена, что иногда ему казалось, что в одном нальте с ним живет не человек, а лишь какое-то его схематичное, едва узнаваемое подобие. Но все-таки она была человеком, человеком сильным и стремительным, привыкшим идти по жизни уверенно, как по ясной протоптанной тропе. За ее тщательно заточенными шипами язвительности скрывался твердый ум и характер, не уступающий по твердости самому крепкому хитину. Молчаливая, даже в молчании умевшая демонстрировать насмешку над окружающими, она могла быть превосходным собеседником, если оказывалась в хорошем настроении. Крэйн смотрел на нее и думал, почему из всего калькада именно она, акробатка Лайвен, сумела сохранить свои истинные черты за непроницаемой маской. Остальных он видел ясно, все они, кроме Хеннара Тильта, были доступны и понятны, как вывески в городе, каждый их поступок укладывался в схему их характера. Она была другой.