– Моего тела больше нет. И меня тоже нет. Осталось только это – уродливая морда Бейра. И все. А где я сам – не знаю даже я.

– Ты потерялся. – Она кивнула, ничуть не удивившись его словам. – Со мной ничего подобного не было, но я понимаю тебя. Тяжело делать свою жизнь с самого начала. Тем более если эта жизнь – голод, унижения и уродство. Ты, наверное, многое увидел… с тех пор.

– Я увидел настоящую жизнь. Не то чтобы из тор-склета я видел ее иначе, просто сейчас я оказался в ее центре, смотрю на нее изнутри, если так можно сказать. И пытаюсь понять – тот ли я Крэйн, что был до проклятия, или давно уже совершенно другой человек. У меня другое лицо, у меня другое тело. Мои мысли – то, что внутри – переменились полностью. Я даже не узнаю их.

– Ты должен был многое понять – ты смотрел на жизнь с двух сторон.

– Я и понял многое. Но изменился ли от того, что понял?..

Слова лились легко, настолько легко, что казалось, будто он говорит сам с собой. Но Лайвен была тут – сев рядом, она не сводила с него глаз.

И что-то внутри, набухшее, как огромная опухоль, спадало и плавилось в огне вытекавших слов.

– Ты должен был измениться, Крэйн. Ты не был хорошим шэлом.

– Страдания не очищают. – Он позволил себе легкий смешок, но черные губы превратили его в тяжелый хриплый рык. – Это сказал мне один старик. И я думаю, что он все-таки был прав. Стал ли я лучше от того, что научился замечать уродство?

– Думаю, ты видел его и тогда, когда смотрел на мир из тор-склета.

– Наверное. Но тогда уродства не было во мне. А это многое меняет…

Чернь, загонщики Триса, подземелья Асенефа, жизнь в качестве куклы для битья в калькаде… Я стал лучше понимать людей, замечать, что не так уж сильно они отличаются от меня. Они жадны, как голодные карки, они урывают то, что смогут проглотить. Среди них я выделяюсь только лицом.

Раньше я считал себя высшим, только потому, что не шел на поводу у жизни. А теперь жизнь волочит меня вперед и у меня уже нет сил, чтоб цепляться за нее руками.

– Раньше ты не славился хорошими делами, так?

– Я был шэлом Алдион, а это многое объясняет.

– Ты был добр? – не отставала Лайвен.

– Нет, не был. Я был самодоволен, напыщен, глуп и уверен.

– Я кое-что слышала о младшем шэле Алдион. Слухи иногда бывают быстрее самого быстрого хегга. Люди рассказывали о тебе разное… Я слушала, но никогда не думала, что буду сидеть с ним в одном нальте.

– Если бы это случилось не так давно – ты бы этому не обрадовалась.

– Я и сейчас не рада, – серьезно сказала Лайвен. – Я вижу тебя, Крэйн-Бейр. Ты не просто уродлив, ты отвратителен внутри. У тебя внутри – боль, страх и ненависть. Нет, это не ворожба, просто у меня было время, чтобы научиться видеть людей. Ты ужасен даже на фоне тех, среди которых живешь.