Жаль, что ее нельзя было проводить огнем. Солдаты принялись вгонять в винтовки новые пачки патронов, и лишь Орловский смог позволить себе впервые за весь бой вскинуть трехлинейку и, как на стрельбище, дважды выстрелить вслед убегавшим.

Двое упавших добавили остальным прыти, и освещенная часть улицы мгновенно опустела. Зато из темноты вновь открыли огонь, разве что прицел взяли еще хуже, чем в первый раз. Пули свистели едва ли не в поднебесье, и уже никто не пытался вжаться в неласковый булыжник.

Отбитая атака и отсутствие потерь лишили солдат робости. Орловский не спеша прошелся перед фронтом и с удовлетворением отметил, что люди стали много спокойнее.

А вот о нем этого сказать было нельзя. Смущала целеустремленность бандитов. Перед ними лежал целый город. Было бы логичнее захватить то, что плохо лежит, и дать деру. Они же ввязались в бой, словно поставили себе целью завоевать Смоленск или хотя бы добраться до резиденции правительства. Зачем?

Нет, резон захватить новоявленную столицу у них был. Скажем, для основательного грабежа. Только для подобной акции требовались и соответствующие силы. Это не поселок, которым легко овладеть с налета, повластвовать там какое-то время, а затем направиться дальше. А то и вообще сделать своей базой.

Но если это не налет, а захват, то следующий логичный ход – обойти очаг сопротивления и атаковать обороняющихся с тыла. Если же нет, то достаточно блокировать их на какое-то время, за которое остальная часть банды сумеет вывезти из города то, что достойно их внимания.

Где-то в стороне школы прапорщиков вспыхнула густая перестрелка с участием пулеметов. Орловский подумал было, что посторонняя стрельба может вызвать у его людей панику, однако напротив: мысль, что кто-то еще отбивается от банды, причем этого «кого-то» явно много, вызвала у солдат энтузиазм. Всем сразу стало казаться, что презираемые недавно юнкера сами перейдут в атаку, потихоньку начнут очищение города, а следовательно, продержаться надо не так-то и долго.

– Ваше высокоблагородие, приказание выполнено! – Курицын подошел во весь рост, словно и не летали здесь неприятельские пули.

Чуть в стороне от него жался Семен.

– Как там? Тихо? – спросил Орловский.

– Так точно, пока тихо! – отрапортовал Иван Захарович.

Тут же, опровергая сказанное, чуть правее, где у истока небольшой улочки был поставлен заслон, часто и суматошно загрохотали выстрелы. Почти сразу сквозь них прорезались крики, а затем стрельба стала быстро перемещаться в сторону дома правительства.

– Семен! К левой заставе! Пусть отходят к резиденции. Быстро! – приказал Орловский.