— Приказано? Кем?

Гномы быстро вспыхивают и так же быстро остывают, т>не стоит злить гнома всерьез. Всерьез разозленный гном обычно останавливается тогда, когда вокруг него остаются одни лишь руины. Шарц усилием воли подавил в себе желание разнести все вокруг, в первую очередь голову собеседника.

— Мой господин, лорд-канцлер Роберт де Бофорт приказал мне совершить одну акцию в вашем присутствии, — сказал старик.

— Вот как?! — выдохнул Шарц, сражаясь с демонами собственного бешенства.

— Именно, — словно не замечая этой борьбы, продолжал старик. — Он настоятельно требовал вашего присутствия.

— Приказать что-либо мне может только герцог Олдвик, — ехидно откликнулся Шарц, наконец совладавший с собственным гневом. — Я не являюсь вассалом вашего господина, и чего-либо настоятельно требовать он может, пока солнце не почернеет!

— То есть до ближайшего солнечного затмения? — развеселился старик. — Это слишком долго, коллега!

— Черт, я хотел сказать — никогда! — сердито фыркнул Шарц.

— Мы предвидели эту ситуацию, — улыбнулся старик, доставая пергаментный свиток и протягивая его Шарцу.

Свиток был запечатан печатью герцога. Шарц распечатал его и прочел: «Сэру рыцарю Хьюго Одделлу! От сэра рыцаря Руперта Эджертона, герцога Олдвика предписание. Дорогой сэр, вассал и брат! Прошу вас незамедлительно отправиться с подателем сего и узреть все, что он намерен вам показать. Сие важно для блага Олбарии и вашего душевного спокойствия. Сэр Руперт Эджертон. Герцог Олдвик».

Размашистая подпись герцога не оставляла места для сомнений. А уж то, что герцог умудрился в почти официальном послании назвать его братом…

— Я иду, — сказал Шарц.

— Вот и отлично, — кивнул старик. — Ночь — замечательное время для прогулок на свежем воздухе… не правда ли, коллега?

— Да, — сказал Шарц.

— Я бы предложил вам одеться, — проговорил старик. — Зима все же. Холодно.

Ни слова не говоря, Шарц натянул на себя зимнюю одежду.

— Я готов, — сказал он.