Точнее говоря, Рольфу только показалось, что он шагнул вперед. Да и то лишь на мгновенье. Не терявший бдительности жрец ухватил князя сзади за плащ и, рванув его на себя, не дал охваченному слезливым самосожалением Рольфу ни на вершок сдвинуться с места. Резкий рывок встряхнул Рольфа и вернул ему способность более-менее трезво соображать. Князь осознал, что только что собирался сделать, и страх навалился на него с новой силой.

Посланец Нижнего Мира раздраженно дернул «крыльями», и лес огласился злобно-разочарованным шипением. Темная фигура, пригнувшись к земле и шире распахнув крылья, надвинулась на окончательно потерявшего самообладание Рольфа, но тут вперед выступил жрец. За то время, что князь потратил на переживание бури чувств от встречи с собственным ожившим кошмаром, Инциус, стоя у него за спиной, успел вполголоса пробормотать длинную фразу на языке, который большинством людей Тридолья был уже давно и прочно забыт.

Однако любой мало-мальски сведущий в волшебстве человек без колебаний опознал бы в речи жреца язык Хэльве – тот самый древний язык, которым были написаны все известные людям колдовские книги. Больше того! Сказанная, или точнее, пропетая Инциусом фраза была не чем иным, как началом боевого заклинания. Сложного заклинания, доступного далеко не всем, даже признанно-сильным колдунам!

Было, по меньшей мере, странно слышать подобное из уст жреца, а тем более жреца пятой ступени посвящения, но сути дела это не меняло: Инциус призывал себе в помощь силы, борьбу с которыми он прилюдно объявлял чуть ли не главным делом всей своей жизни.

Закончив подготовительную, «разжигающую» часть заклинания, Инциус выступил вперед и заслонил собой князя, всем своим видом демонстрируя готовность к смертельной схватке. Само по себе это было уже даже не странностью, а чистым безумием со стороны Инциуса. Никто из людей Тридолья, – какой бы колдовской силой он ни обладал, как бы близко, по его мнению, он ни стоял к Светлым Богам, – пребывая в здравом уме, ни при каких обстоятельствах не рискнул бы встать на пути у посланцев Нижнего Мира. Из всех людей лишь чернокнижники, изгои, которых одинаково ненавидели, презирали, но и боялись как колдуны, так и жрецы, рисковали водить тесное знакомство с обитателями Нижнего Мира. Но и для чернокнижников существовал предел, который никто из них не осмеливался преступать! Жрец не производил впечатления сумасшедшего, но сейчас он делал то, на что, пожалуй, отважился бы далеко не каждый безумец.

Инциус вскинул перед собой руки ладонями вперед и громко пропел недлинную гортанную фразу. Воздух перед его ладонями заискрился слабым зеленоватым светом. Жрец тряхнул руками и добавил еще несколько слов. Свечение усилилось. Жрец сделал ладонями толкающее движение и два желто-зеленых светящихся шара размером с крупное яблоко каждый устремились навстречу темным фигурам.