– Она меня загоняла, – невнятно пробормотал он, сплевывая пыль.

– Она тебя пожалела. – Алек улыбался криво. – Пошли, я помираю с голоду. Джо!

Дэн потрогал шрам через рукав. Как странно – они трое теперь настоящие побратимы, кровные братья, а он совсем не знает Джо и иногда не узнает Алека. Друг здорово изменился.

Они шли в деревню молча, Джо скоро догнал, пошел рядом, шипя сквозь зубы и вполголоса высказывая свое мнение об учительском таланте Вики.

– Скорей бы вернулся старик, – сказал он.

Майнус остался в Белокамье, Алеку не хватало его уроков. Сэра была с ним, Лине наверняка одиноко без матери.

Вечерять сели у дальних родственников Дима. Три хозяйские дочки, мал мала меньше, жались к стене, со страхом и любопытством поглядывая на гостей, почему-то чаще всего на Алека. Вспомнив слова Гнома, он попробовал улыбнуться им. Девочки попрятались под шкурами, потом старшая вынырнула из меха и улыбнулась щербатым ртом.

Алек вполуха слушал разговоры и прикидывал, как бы незаметно убраться, когда в избу заглянула Криста и забрала его и всех молодых.

Дом был огромным, специально сделанным для посиделок. Несмотря на это, народу было не повернуться. Лина взяла его за руку, Алека как молнией ударило. До глубокой ночи они веселились, танцевали, играли в загадки, в карды, в волчки. Вспыхнуло несколько потасовок и одна серьезная драка. В последний раз Алек, не мудрствуя лукаво, сцапал Узором полный жбан воды и выплеснул на драчунов. Больше драк не было.

Друзья держались вместе. Когда молодежь утомилась и большая часть разошлась, Алек попросил Кати зашептать ему мозоли и устроился спать прямо здесь, завернувшись в чью-то доху.

Проснулся он от ощущения знакомого взгляда и непонятного неудобства в постели. Потянулся, зевнул, продрал глаза. Локоть угодил в мокрое.

– По-моему, ты вчера слишком много выпил, – задумчиво сказала Лина. И захихикала.

– Я вчера вообще не пил… Проводник и все твари его!..

Алек выругался, вскочил. Вокруг нарастал даже не смех, а ржание целого табуна лошадей, Алек чувствовал, как его уши запылали. Он хотел бежать прочь, что-то странное было в ощущении мыслей Лины.

Алек нагнулся над своей лежанкой. В луже плавали листочки. Алек принюхался, потом окунул кончики пальцев в лужу и попробовал на язык. Кажется, Гном сказал, что его уважают. Ну, если они так высказывают уважение…

– Чернолистник. – Он выплюнул попавшую на язык травинку. – Ох, если я узнаю, кто у нас так шутить горазд…

Лина моргнула, отвела взгляд.

– Полесовские весельчаки всех так встречают, – нарочито беспечно сказала она. – Пойди переодень штаны…