Порученная мне работа — какой бы низкой и неприятной ее ни сочли многие — облекала меня доверием. При жизни эти люди, как могли, служили своему королю. Они и их семьи заслужили покой и уважение. Теперь я понял, каким мудрым решением был запас гробов в сарае. Впрочем, их было недостаточно. Возможно, мне удастся уговорить полковника, что нам необходим полный склад. Я поморщился, представив себе, как это скажется на боевом духе форта. Заранее рассчитывать на огромные потери от болезни казалось не слишком-то оптимистичным. Однако я полагал, мне удастся убедить их, что лучше так, чем оказаться заваленным горой трупов, когда чума спеков приступит к очередному ежегодному истреблению.

Я думал о безымянных траншеях. Что ж, в моих силах это исправить или хотя бы учесть урок на будущее. Мне уже доводилось копать могилы. Если выкапывать по могиле в день, возможно, я успею подготовиться к жарким и пыльным летним дням, которые принесут с собой болезнь. Не уверен, но стоит попытаться.

Дождь обрушился на меня всерьез, неистовой водяной завесой. Я бросил обходить могилы и направился домой. На обратном пути я обещал себе помнить, что каждого похороненного здесь человека кто-то когда-то любил. Я прошел мимо Утеса, топтавшегося на месте в высокой траве. Он повернулся мощным крупом к ветру и опустил голову. Он уже совсем промок, я пожалел его и отвел к подветренной стороне сарая. Если зимы здесь действительно так суровы, как о них отзываются, мне нужно построить для Утеса какое-то укрытие. Я забыл взять для него зерно и овес; полк обеспечивал питанием всех лошадей каваллы. Завтра обещал я себе. Зима уже не за горами, а мне еще многое нужно сделать, чтобы подготовиться к ней.

Ливень окончательно отбил у меня охоту возвращаться в город этим вечером. Я вдруг понял, что скорее предвкушаю первую ночь в собственном жилище. Войдя в дом, я плотно прикрыл за собой дверь и с удовлетворением убедился, что крыша не течет, а огонь в очаге успешно прогрел комнату. Я снял мокрый плащ и повесил его на гвоздь у двери, стащил сапоги и поставил их рядом. Тут только я понял, что впервые за долгое время оказался в безопасности и уюте собственного жилища и что у меня вдруг образовалось свободное время.

Впрочем, я тут же нашел себе дело. Бобы уже начинали разбухать. Я долил воды и поставил котелок на край очага. К завтрашнему дню они размокнут окончательно. Я добавлю соли и остатки ветчины и оставлю вариться на целый день. Размышления об этом доставили мне потрясшее меня удовлетворение. Я ведь, несомненно, хотел от жизни чего-то большего, чем просто сытной еды и надежной крыши над головой.