— Может быть, ты сможешь ее увидеть, если она захочет. Весной.

— Почему не раньше?

— Сейчас зима. Никто не видит спеков зимой.

— Но почему?

— Ты играешь со мной, Невер? Ты приносишь мне одни разочарования. Как ты можешь быть весь пропитан магией спеков и ничего о них не знать? Спеки не появляются зимой. Просто не появляются, и все.

— Почему?

— Ну… — я не знаю. Просто их нет. Зимой они уходят.

— И куда же? Откочевывают? Или впадают в спячку?

Я начинал терять терпение, как и сам Хитч. Он пришел сюда, полный таинственных намеков, но почти ничего мне не сказал.

— Я уже говорил тебе. Не знаю. Они куда-то исчезают зимой. Никто не увидит здесь спека до весны.

— Я видел здесь женщину-спека, но только во сне, — заметил я лишь для того, чтобы посмотреть, какое впечатление это произведет на Хитча.

Он недовольно фыркнул.

— Мне нравится, как ты говоришь «только», Невер. Неужели тебя это успокаивает? Меня вот пугают спеки, разгуливающие по моим снам. Конечно, для них это не имеет особого значения; они все время путешествуют во сне. Носелака никак не может понять, почему я так переживаю из-за снов.

— Значит, тебе снится твоя женщина — Носелака?

— Она не моя женщина, Невер. — Он говорил тихо, словно делился со мной опасной тайной. — Никогда не говори так о женщине спеков. Она может жестоко тебе отомстить за такие слова. И она мне не снится. Она сама приходит в мои сны.

— А в чем разница?

— В том мире, где выросли мы с тобой, никакой разницы нет. А в ее мире она переходит из одного сна в другой так, как ты переходишь в другую комнату.

Я почти забыл о яблоке в моей руке. Откусив еще кусочек, я принялся жевать, обдумывая слова Хитча.

— Она верит, что может навещать тебя во сне?

— Она не только верит, она это делает.