– Что, решили вызвать войска?

– К утру десант будет здесь. Одиннадцатая федеральная дивизия. Асы. Как только Киссур отпустит заложников, – его возьмут голыми руками.

– К утру?! Та к быстро?

– Их перебрасывали к месту новой службы.

– Поближе к Гере, да?

Посол, осклабившись, кивнул.

– Вы понимаете, что это – решение Шаваша, который боится только одного – что Киссур повесит его на самой высокой катальпе? Он с ума сошел от страха за свою шкуру.

– Это уж точно, – сказал посол, – первый раз в жизни вижу, чтобы господин Шаваш публично высказался за то или иное решение, да еще и взял ответственность на себя. Представляете – он поставил под приглашением войск свою подпись! Все министры, какие были, любезно уступили ему эту честь…

Бемиш хмыкнул.

– Знаете, почему чиновники согласились на ввод войск? Они понимают, что этот шаг сделает Шаваша политическим покойником… Однако вы вели себя храбро. Неужели вам не жалко своей компании?

Бемиш помолчал. Потом с усмешкой сказал:

– Моя компания – банкрот. Мои акции стоят дешевле, чем брюква на базаре. Мне плевать, сколько получат кредиторы: по сенту за денар или по десять сентов.

* * *

Дивизия вышла на орбиту вокруг Веи, когда над Ассалахом только-только занимался рассвет. В час Овцы они сели на космодром в Салгаре, и уже через четыре часа военные флайеры высадили большую часть десантников в рисовых полях между усадьбой Бемиша и деревней. Развернулись в широкий полукруг тусклые, похожие на гигантских жуков танки, эфир заполонили непонятные писки кодированных сигналов, солдаты уже ставили прочные палатки защитного цвета, и с борта флайера ротам принялись раздавать хлеб и сгущенку.

Тогда же наконец состоялась первая пресс-конференция. Вейские «желтые куртки», обыскав десяток журналистов, загнали их в автобус и привезли в усадьбу, где прессу уже ожидали чинно сидящие в ряд Шаваш, Бемиш и посол Северин.

Шаваш довел до сведения прессы ультиматум Киссура и довольно долго распинался о том, что правительство империи не допустит национализации промышленности. Он также сказал, что в качестве главы Антикризисного комитета попросил военной помощи Федерации и что в настоящий момент близ Ассалаха высаживается 11-я космическая десантная дивизия.

– Это – штурм? – спросил один из журналистов.

– Ни в коем случае, – беззастенчиво солгал Шаваш, – мы не вправе рисковать жизнями заложников. Речь идет о том, чтобы блокировать космодром и вести с террористами переговоры на равных.

В полдень, после долгих препирательств и очередной угрозы Киссура расстреливать по пять человек за минуту опоздания, сразу по двум государственным каналам пошла передача, смонтированная журналистами-заложниками. Шаваш бился в истерике, обещая уволить и посадить всех, кто пустит ее в эфир. Говорили, что решение пойти навстречу Киссуру принял лично министр полиции Шаинна, который рассчитывал, что такая передача уберет с политической арены и Шаваша, и самого Киссура; говорили также, что государь никого не принимает, а плачет у беседки.