— Нет.

— Спроси его, сражался ли он прошлой ночью. Да, и ранил ли он кого-нибудь.

Однако это был уже не тонкий голос правдоведицы, усиленный магией. Голос принадлежал мужчине, он был гневным и грубым и, словно камень, упавший в застывший пруд, разбил заклинание, сотканное женщиной и сковывавшее язык Маррона. Женщина задохнулась, и Маррон почувствовал боль — она внезапно убрала руки с его головы и шеи. Юноша повалился на бок, словно не в силах удержаться вертикально, тяжело упал на землю и лежал, выворачиваясь наизнанку и корчась, когда спазм захватывал пустой желудок. Сознание медленно поплыло в вертящуюся темноту.

Откуда-то издалека он услышал, как мужчина повторил:

— Спроси его!

— Я не могу, — ответила стоявшая над Марроном правдоведица. Её голос тоже был слаб и надтреснут, в нём не осталось вязкости и тягучести, он стал резок и отрывист. — Посмотрите на него, он больше не сможет сказать ни слова. Вы нарушили заклинание.

— Достаточно. — Этот голос не спрашивал, а распоряжался, и принадлежал он сьеру Антону. Руки, которые легли на плечи Маррону, тоже принадлежали сьеру Антону, они подняли его с колен и помогли удержаться на ногах, не дав упасть в ужасную бездну. — Он говорил достаточно. И только правду.

— Может быть, но мне хотелось бы услышать больше. — Это сказал кто-то ещё, не первый говоривший. — Мадемуазель Джулианна пропала…

— …Но мальчик ничего не знает об этом, он рассказал всё, что мог. Или вы сомневаетесь в способностях вашей женщины?

— Нет, скорее в её умении задавать вопросы. Впрочем, вы правы, сьер Антон, от разочарования я становлюсь придирчивее, чем следовало бы. Ему плохо?

— Не знаю. Ему больно, он испуган, потрясён…

— Он поправится, — в беседу опять вступила женщина. — А больно нам обоим. Пусть помолчит, говорить буду только я. Ему нужен отдых.

— Как всегда; и, как всегда, он его не получит. Господин барон, пошлите своих людей на поиски, заставьте собак взять след вашей дамы. Я присмотрю за своим оруженосцем.

Его руки уже готовы были поднять Маррона, но тот извернулся, заёрзал и почти оттолкнул от себя своего господина.

— Нет, сьер, позвольте мне…

Ошеломлённый неожиданным неповиновением, сьер Антон замер на месте. Маррон не глядя завёл одну руку за спину, схватился за рукав рыцаря и осторожно встал на ноги, пошатываясь. Сглотнув подступающую тошноту, он прищурился от яркого света и посмотрел на барона Имбера.

— Господин барон, — нерешительно произнёс он, — мне жаль, но я действительно не знаю, где ваша невеста…

— Не волнуйся, парень, я тебе верю, что бы там ни говорил мой дядя.