— Да? — она картинно подняла бровь, — Тогда не выпускайте. Мне все равно.

— Но он будет сопротивляться. Разрешите применить силу.

— Сколько шума из-за одного человека, оставьте этот разговор. Он мне не интересен. Гийом может катиться куда угодно. Мне все равно.

— Ангела, — попросил Мачадо, — Тогда, пожалуйста, снимите с него ваше монаршее покровительство. Он больше не достоин такой чести, как изменник и оскорбитель вашего величества.

Королева ответила не сразу. Задумалась. Долго сидела молча, смотря в окно. Наконец, вспомнив о чем-то неприятном, закусила губу и коротко бросила:

— Снимаю. Он решил уйти — пусть уходит, как обычный иностранец.

Рамон подавил улыбку.

— Министр, я решила, что покину Куэнку не через три дня, а сегодня же. Мне надоел этот город. Оставайтесь здесь и руководите югом. Я же наведу порядок в Мендоре.

Мачадо поклонился, это решение Ангелы таило как плюсы, так и минусы. Напоминало ссылку, но открывало большие возможности.

* * *

После обеда Луис де Кордова в новом нарядном, совсем не военном камзоле, принес Гийому письмо от Кармен. Маг в теплом халате на голое тело лениво валялся в постели и читал растрепанный томик сказок. Появление поэта обрадовало его, а вот содержимое письма, наоборот, разочаровало. Строчки прыгали, видно, их писали в спешке, роняя капли чернил на бумагу.

«Гийом. Мне жаль, что вы расстались с Ангелой. Жаль, что предсказания мои сбылись. Но раз вы пошли на разрыв, то не останавливайтесь. Нет ничего опасней смертельно обиженной женщины. Ангела сегодня отказалась от вас. Вы в большой опасности… Мы сейчас выезжаем в Мендору, Мачадо остается наместником Юга. Берегите себя. Целую на прощание. Кармен».

— Они уже выехали, слуга слишком поздно нашел меня в гостях у мэра, — добавил Луис, — Извините. Я прочитал его, оно было не подписано и открыто.

— Извиняю, здесь нет личных секретов. Тебе можно, ты — мой единственный друг, — пожал плечами маг.

— Не единственный, ты забыл Кармен, — поправил его поэт, — С Мачадо шутить нельзя. Он уже показал свой нрав. Мария де Тавора вчера попросила Ангелу освободить ее от положения фрейлины. Королева уехала — и Рамон тут же отомстил бывшей любовницы. Она заключена в темницу, обвинена в шпионаже в пользу алькасаров.

— Как мне не хватает Хорхе, — негромко сказал Гийом, — При нем такой позор был невозможен. А сейчас… Раз стерпели остиякских «шпионов», то примут и алькасарских, — он громко сплюнул в платок.

— Повод нелеп, но судьи не решатся пойти против первого министра. Время военное — Марию казнят. Тебе тоже грозит плаха.