Я бы не назвал королеву роскошной женщиной, вернее, на мой вкус она была слишком уж роскошной — за подобающие ее величеству формы пришлось расплачиваться отсутствием талии и слишком тяжелой челюстью, но зато ей, вероятно, легко рожать. Королей, насколько я понимаю, заботит только это, к тому же, открыв бал с женой, его величество большую часть времени танцевал с маленькой худощавой брюнеткой, а венценосная именинница — с великаном-рыцарем весьма устрашающего вида. Видимо, в личной жизни они друг друга особо не ограничивали.

Хотя всё это не объясняло, почему король решил обсудить со мной пристрастия своей супруги.

— Я бы, честно говоря, предпочел сегодня не возвращаться в замок, — внезапно поделился со мной монарх, нащупывая очередную обреченную ветку жимолости и окончательно сбивая меня с толку. — Думаю, моего отсутствия никто не заметит. Вот вы, сударь, часто смотрели в мою сторону, пока были в зале? Нечасто, верно? Король — как жених на свадьбе. До него никому нет дела, пока невеста не снимет подвенечное платье. А если он переоденется в более удобную одежду, то тем более… Вы знаете, до чего неудобна эта мантия? Она весит не меньше добротной кольчуги… Впрочем, откуда вам это знать.

Мне на миг почудилась двусмысленность в его последних словах, но обдумать это я не успел, потому что король, проявляя некоторые признаки нетерпения, добавил:

— Так что же вы сказали нашей стервозной маркизе? Никогда не видел ее ревущей. Да еще навзрыд, будто овдовелая баба на погосте. Поделитесь секретом, как вы управились с этой мегерой?

Мне не нравилось, как он говорил о Йевелин, но спорить с королем мне хотелось еще меньше. Я ответил:

— Я сообщил ей нечто, что ее расстроило. И, вероятно, оказался к тому же плохим утешителем.

— Понимаю, — кивнул король и вернулся к издевательству над кустом, — И что именно вы ей сообщили?.. Впрочем, не говорите. Если наша леди-сучка так разошлась от ваших сведений, то меня, вероятно, попросту хватит удар. Повезло же вам, что за дурные вести гонцов больше не казнят, верно? — он засмеялся, но мне веселиться не хотелось. Я снова слышал в его словах какой-то уж слишком туманный намек, и это нравилось мне всё меньше и меньше.

— Чем же так успела прославиться леди Йевелин? — не выдержав, спросил я, и тут же пожалел об этом, потому что король обернулся так круто, что оборвал целый сук, и с жимолости посыпались листья.

— Вы давно знакомы с ней, сударь? — отрывисто спросил он, буравя меня глубоко посаженными карими глазами. Я не отвел взгляд, но один Жнец знает, чего мне это стоило.