— А тем из нас, кто не может так поступить, тем, кто нужен здесь, что прикажете делать, отец?

— Сражаться, — без промедления ответил служитель Морра.

Близился полдень, но улицы Альтквартира были удручающе пусты. Только снег заполнял их в это утро. Небо было стеклянно-прозрачным, и ни одна белая муха пока не лезла в глаза Круце, но стужа не выпускала народ на улицы. Люди сидели по домам, сгрудившись вокруг очагов и тщетно пытаясь согреться.

Пройдя по Нижним Рядам, завернувшись в плащ, Круца вдруг подумал, что людей может удерживать в домах и не холод. Слухи о чуме. Он еще не верил в них, но в холодном воздухе витал запах болезни. Запах разложения. И прокисшего молока.

Эта мысль внезапно ударила тревожным колоколом в его сознании. Он вспомнил… Этот запах они с Дохляком учуяли в тот проклятый день, когда спускались в дыру под башней в Нордгартене. В том месте, где он последний раз видел Дохляка живым.

С тех пор как он посещал комнатушку Дохляка, прошел не один месяц. На самом-то деле, он не был там с тех пор, как в последний раз чувствовал этот запах.

Он пробрался по темным лестницам полуразрушенного дома, зажег свечу — как для того, чтобы осветить дорогу, так и для того, чтобы слегка отогреть пальцы. Сквозь пустые оконные рамы в дом намело снега, и теперь на лестнице лежали почти такие же сугробы, как и на улице. Лед застыл на стенах перламутровой коркой.

Он отворил дверь. Ему понадобилось хорошенько двинуть по ней ногой, чтобы разбить наледь, приковавшую дверь к косяку. В комнате ничего не изменилось с того дня, когда Круца ушел отсюда, восстановив силы после ранения. От вида этой знакомой, но пустой комнаты у Круцы защемило сердце. Без Дохляка он чувствовал себя здесь чужим, незваным гостем. Никто сюда не приходил. Даже ветер не воспользовался возможностью безнаказанно разбить хоть одно стеклышко в старой раме. Мороз покрыл все вокруг своими узорами, забелив зеркала и превратив занавески и ковры в негнущиеся твердые покровы. Комната была столь же холодна, как и в его последний день здесь.

Круца медленно прошел по ковру через комнату, озираясь вокруг. Он поставил свечу на низкий столик, и пламя начало превращать морозные узоры в ряды крупных, сияющих и дрожащих бусин. Круца обратил внимание на то, что неосознанно вытащил меч. Как и тогда. В первый раз. В самый первый его приход к Дохляку. С мечом наголо. «Когда он его вытащил? Что за предчувствие заставило его обнажить оружие?»

Он осмотрелся вокруг. Где эта штука может быть? Он закрыл глаза и постарался припомнить. Дохляк вновь завладел его мыслями. Вот Дохляк смеется какой-то шутке. Вот Дохляк лезет за окно в подвешенный к карнизу мешок за хлебом и сыром. Дохляк сидит у огня и рассказывает сказочную повесть своей жизни…