– Арбалет! – крикнул Малыш, предупреждая напарника.

И его услышали. На улице захохотали, завопили незнакомые голоса. Еще одна тяжелая стрела влетела в высаженное окно, ударилась в печь, выбив из кирпичей красную пыль, осыпав побелку.

– Воры! – надрывался кто-то на улице. – Я вас всех проучу! Проучу как следует!

– Дверь моя! – выкрикнул Буйвол.

Ведьма сидела на полу, и отрешенно гладила перья умирающей птицы.

Малыш быстро выглянул в окно, сразу отшатнулся.

Никого не видно. Прячутся в кустах, за деревьями. Судя по голосам, человека четыре. Немного. Но, быть может, остальные просто молчат.

– Никого не вижу! – крикнул он.

Буйвол был за перегородкой, в комнате; стоял возле чуть приоткрытой двери, слившись с висящей на гвоздях одеждой, готовый встретить врагов, и слушал, не скрипнут ли половицы.

– У меня тихо! – откликнулся он.

Вылетело еще одно стекло. Стрелу на этот раз пожалели, просто запустили в окно камнем.

– Что им надо? – Малыш обращался к ведьме, но она его не слышала. Она провожала птицу. И вбирала в себя боль и злобу.

– Тут они нас не возьмут, – донесся из-за перегородки спокойный голос Буйвола.

Малыш еще раз высунулся в окно, на этот раз задержался на виду у противника, подставляясь по выстрел, дразня врага. Заметил движение в кустах дикой малины, отскочил – и вовремя – арбалетная стрела ударила в потолок.

В малиннике, видимо, один стрелок. Оставили его сторожить окна. Чтобы никто не выскочил. И с другой стороны, где два других окна, тоже, должно быть, ждет арбалетчик.

Остальные, видимо, вот-вот пойдут на штурм.

Сколько их?

Вход сюда один – дверь. Через окна не залезть – слишком высоко. Хотя, кто знает. Если нападающие хорошо подготовлены, вломиться в эти окна для них – пустяк.

– У меня тихо, – вновь подал голос Буйвол.

– Видимо, по стрелку на южной и восточной стороне, под окнами, – скороговоркой выпалил Малыш.