– Слушай, – Малыш тронулся было выполнять распоряжение напарника, но остановился, повернулся. – А может попробовать договориться с этими людьми? Мы, кажется, никому ничего плохого не сделали. Наверное, они пришли к ведьме. Но ее уже здесь нет. Мы-то им зачем?

– Договориться? Попробуй. А я посмотрю.

– Ладно, – вздохнул Малыш. – Я ведь тоже не люблю договариваться, ты знаешь.

– Знаю, – сказал Буйвол. – Воду неси.

Потолок сочился густым дымом. Доски темнели на глазах, потрескивали, коробились. Сыпалась вниз тлеющая труха.

Дым взбирался по стенам. Дым плавал в воздухе.

Слезились глаза, и горло саднило. Едкая горечь наполнила рот.

Буйвол содрал со стены какую-то потрепанную ведьмину одежонку, разорвал ее на полосы. Бросил тряпки в кадушку, что приволок Малыш. Вытащил, отжал воду, протянул другу:

– Завяжи лицо, – и закашлялся, надрывно и хрипло.

Становилось все жарче. Пламя ревело где-то совсем неподалёку. В окна было видно, как сыплются с крыши снопы искр, летят, кружась, в лес, затянутый сизой мглой. Как отрываются лоскуты огня, и полощутся на ветру.

– Сейчас… – Буйвол тянул время. – Сейчас… Еще чуть-чуть… – Из-за мокрой тряпки на лице голос его звучал глухо. Но Малыш понимал отлично его понимал.

Языки пламени лизнули потолок. Разбежались по корчащимся доскам, опалили толстые балки. Пахло жженым пером – тушки птиц на полу обгорали.

– Сейчас…

Друзья сидели, отодвинувшись от полыхающей двери, и, утирая слезы, ежесекундно плеская в лица водой, следили, как с потолка огонь перебирается на стены. Уже занялась тонкая перегородка, и вспыхнули занавески. Затлели лохмы пакли, торчащие меж бревен.

– Еще немного…

Малыш не думал об опасности, он переживал за стрелы. Он наглухо закрыл колчан и полил его водой, но все равно боялся, что оперение не выдержит такой температуры.

– Вот сейчас… сейчас…

От мокрой одежды валил пар. Волосы потрескивали, корчились, спекались. Горела кожа.

– Пора!

Они вскочили, встали спиной друг к другу. Буйвол подхватил кадку, опрокинул, окатив остатками воды себя и Малыша. Потом ударом сапога выбил пылающую дверь, сорвал ее с петель и, не мешкая, не раздумывая, нырнул в проем, увлекая за собой товарища.