– Вот и хорошо… А теперь открывай дверь пошире, чтобы мы могли затащить наших друзей в твое вонючее заведение…

Лошади стояли. Не бежала назад обледенелая дорога. На снегу топтались ноги в белых штанах и в белых чулках, натянутых на сапоги. Лежали на обочине спеленатые тела, словно завернутые в черные саваны. Было тихо: не скрежетал снег, не скрипели сани. И в тишине отчетливо слышались голоса:

– …Они наши друзья. Хорошие друзья! Мы им обязаны. Понял меня?

– Я все понял… Я все сделаю…

– Вот и хорошо… А теперь открывай дверь пошире, чтобы мы могли затащить наших друзей в твое вонючее заведение…

Атэист свалился с полоза, перекатился к противоположной стороне саней, стараясь не шуметь.

Лошади, кажется, его чуяли. Всхрапывали, звенели сбруей.

Только бы люди не заметили!

Еще кто-то спрыгнул с саней. Длинный кнут, словно хвост, потянулся за широко вышагивающими ногами.

Голоса:

– За руки бери! Под мышки! Поднимай!

– Тяжелый какой!

– Иди парнишку тащи!

– Волоком, волоком давай! К крыльцу!

– Что раззявился? Тоже берись!..

Атэист выбрался из-под саней, встал на четвереньки, дыша на закоченевшие руки, слушая голоса, доносящиеся из-за дороги.

– Дверь держи! Шире! Через порог его давай! Заноси!

– Тяжеленный какой!

– Лук подбери!