– Тогда в чем же дело? – уже более спокойно спросил герцог.

Я облизнула губы, собралась с духом и покрепче сжала шероховатую рукоятку клинка. Если я сейчас скажу все, что думаю, обратной дороги для меня уже не будет.

– В том, что человек, которого мы все считаем королем Аквилонии, таковым не является. Не спрашивай меня, кто он – воплотившийся демон, перехитривший нас всех человек или магическое создание. Я не знаю.

Честно говоря, я была уверена, что после такого предположеньица Просперо назовет меня спятившей набитой дурой и будет совершенно прав.

– Где доказательства? – холодно бросил герцог, и я поняла, что моя речь не пропала впустую. Скорее всего, Просперо и сам что-то подозревал, но, как и я, не мог придать подозрениям словесную форму. – Все, что ты говоришь – не более, чем слова.

– Сейчас у меня нет надлежащих свидетельств, – облегченно сказала я. – Но, если я их раздобуду, ты мне поверишь? И поможешь?

Просперо задумчиво смотрел куда-то поверх моей головы на облетевшие деревья и каменную стену замка. Я терпеливо ждала.

– Завтра я уеду, – наконец сказал он. – У тебя в запасе только сегодняшний вечер. Иначе мне придется рассказать об этом разговоре Конану. Ты, насколько я знаю, работаешь на трон Дракона и я сам многократно убеждался, что ты слишком умна для женщины. Я не знаю, какие цели ты преследуешь, и, уж извини, не слишком тебе доверяю. Но в том, что ты сейчас сказала, есть одна беспокоящая меня вещь – указ о двойнике. И мое собственное убеждение, что Конан за последние дни изменился, причем не в лучшую сторону… Поэтому я дам тебе время до завтрашнего утра. Приведенные тобой доказательства должны неоспоримо доказывать, что на троне – не Конан Киммериец.

Герцог помолчал и слегка растерянно добавил:

– Честно говоря, не представляю, как ты этого добьешься…

– Уж как-нибудь, – непринужденно отмахнулась я и уточнила: – Так мы договорились? Ты даешь мне сегодняшний вечер и ночь? Я должна доказать либо нечеловеческую природу, либо поддельность человека, выдающего себя за короля? Причем так, чтобы сомнений не оставалось?

– Безусловно, – твердо сказал Просперо. – Именно это я и имею в виду

– Идет, – я бросила Шото в ножны и протянула руку. – Если ошибусь или окажется, что я не права – пойду сама признаваться и просить прощения. А там пускай решает король – угодно ему посадить меня в Железную башню, выставить из страны или просто и незамысловато вздернуть на главной площади.

Про себя я подумала, что за подобную ошибку вполне заслуживаю казни. Но уже ничего нельзя было изменить или повернуть вспять – слова сказаны и сделка заключена. Впрочем, я в любом случае собиралась идти до конца, каким бы этот конец не был.