— Разве империя видела недостаточно бедствий за последние несколько лет, чтобы продлить их еще лет на пятьдесят? — возразил Малеин. — Зачем нам новые?

— Из-за истины? — предположил Ршава.

Малеин покачал головой. Льющийся в окно солнечный свет играл на морщинах и тенях вокруг его глаз, заставляя императора выглядеть старше своих лет. Подумав об этом, Ршава решил, что глаза Малеина все равно делают его старше, даже если лицо не поддается годам. Надев красные императорские сапоги, человек начинает изнашиваться быстрее, и у Малеина это проявилось в глазах.

— Если это действительно истина, — заявил автократор, — то рано или поздно ее кто-нибудь обнаружит. Зачем же торопиться и заталкивать ее людям в глотку?

— Потому что это истина, — повторил Ршава.

Его родственник был существом политическим — из тех, кого тревожит, что сработает, а что нет, что целесообразно и что практично. Ршава таким никогда не был и никогда не будет. Здесь он снова обнаружил свою неспособность пойти на компромисс, даже когда компромисс принесет ему немало пользы и благ.

Будучи существом политическим, Малеин видел то же самое — и наверняка понял это раньше самого Ршавы. Вздохнув, автократор снова покачал головой:

— Нет. Мне жаль, но вряд ли получится. Ты человек, который станет есть огонь, даже если тебе самому придется его разжигать. Я не могу допустить, чтобы подобный человек стал хозяйничать в Соборе. Проблем будет больше, чем выгод. — Опять прозвучало это слово.

— Даже после смерти Камениата синод соберется, — упрямо заявил Ршава. — У меня есть право этого потребовать. Даже сам Созомен не может этого отрицать.

— Пусть собирается, — равнодушно произнес Малеин. — Он обрушится на тебя, как кирпичное здание во время землетрясения. И ты получишь то, что заслуживаешь. — Автократор помолчал, глядя на Ршаву. — До меня дошли кое-какие странные сообщения с севера. Полагаю, это не ты… — Малеин покачал головой. — Нет. Я говорю это лишь потому, что недоволен тобой.

«Странные сообщения с севера?» — Ршава задумался… Ингегерд? Кубац? Священник, упавший замертво в том городе? Ршава даже не смог вспомнить его имя… Гимерий и маги? Ршава знал, какой след оставил за собой. К счастью, автократор не связал внезапную смерть Камениата с остальными.

— Мы предоставили тебе все время, какое могли уделить, — произнес Малеин.

Когда родственник начинал употреблять монаршее «мы», это был верный признак того, что он не желает больше слушать. На сей раз Малеин не приказал вывести Ршаву из дворца, но это стало единственным знаком более теплого отношения, продемонстрированным автократором.