Когда Ршава выходил, дворецкий-васпураканин подвел к залу для аудиенций загорелого мужчину со шрамами на лице. Проходя мимо Ршавы, офицер — кем тот, несомненно, был — склонил голову и очертил на груди солнечный круг. Какая ирония: человек, чьей профессией было убийство, сохранил больше веры, чем прелат!

Ршава рассмеялся, оценив шутку. Он сомневался, что ее оценит сухопарый и отмеченный шрамами генерал. И уж точно не оценит автократор.

* * *

Как и сообщил Малеин, несколько дней спустя он выступил с армией на войну. Он не посылал Ршаве особого приглашения, но по всем столичным улицам прошлись глашатаи, призывавшие горожан прийти на парад и проводить императора. Видессиане, и особенно жители столицы, обожали любые зрелища.

Хотя Ршава пришел на Срединную улицу еще до рассвета, ему пришлось расталкивать локтями толпу, чтобы пробиться в передние ряды и увидеть хоть что-нибудь. Но если бы он не был выше среднего роста, даже с этого, с трудом отвоеванного места он мало что разглядел бы.

«Вино! Кто хочет вина!» — «Сладкие булочки!» — «А вот жареный горошек! Только что с жаровни, с пылу с жару!» — «Жареный кальма-а-ар!» — Лоточники прокладывали себе дорогу сквозь толпу. Когда торговец кальмарами приблизился к Ршаве, тот потратил две монетки на несколько кусочков жареного моллюска. Он ни разу не ел кальмара за все годы, прожитые в Скопенцане. Кусочки оказались именно такими, какими он их запомнил, — почти безвкусными и настолько жесткими, что их требовалось очень долго жевать.

Крытые колоннады помогали защитить Срединную улицу от солнца. Люди суетились на крышах, толкаясь из-за местечка с лучшим обзором. Иногда случалось, что такие зеваки — обычно молодежь — падали с крыш и разбивали головы о мостовую. Сегодня Ршава криков не услышал: любопытные вели себя осторожно.

Самые рисковые из них, забравшись выше колоннады, первыми заметили приближающееся шествие.

— Идут! — крикнули они и принялись толкаться еще азартнее. — Идут сюда! — Их слова подтвердили доносившиеся от дворца громкие звуки горнов, флейт и барабанов.

Впереди выступал глашатай, дабы поведать людям, что они увидят, словно они этого не знали:

— В поход выступил автократор, дабы наказать мерзкого бунтовщика и узурпатора!

Горожане поблизости от Ршавы зааплодировали. Означало ли это, что они на стороне Малеина? Или они всего лишь хотели произвести впечатление, будто они на его стороне? Ршава задумался: многие ли из них знают, на чьей они стороне, и многих ли вообще это волнует?

Знаменосцы несли стяг Видесса — лучистый солнечный диск на голубом фоне. Следом маршировали императорские телохранители. Некоторые из них, лучники и копейщики, были видессианами, другие — халогаями-наемниками. Могучие светловолосые воины несли боевые топоры на длинных рукоятках. Волосы они заплетали в длинные косы, заброшенные на спину. Халогаев стали нанимать в телохранители еще со времен Ставракия. С точки зрения императоров, в этом имелся здравый смысл. Каждый из наемников давал клятву верности правителю, который платил ему жалованье. Поэтому у других амбициозных видессиан оставалось меньше шансов подкупить охранника и предать автократора.